Петр Спивак
Каждый может быть и жертвой, и хищником одновременно.
Питер Брейгель Старший. Большие рыбы поедают малых. Гравюра. 1556
«Мир ловил меня, но не поймал», – сказал Григорий Сковорода. И завещал написать эти слова на его надгробии. Смысл у них получается, таким образом, довольно мрачный. Но кто знает, что печальнее – такой способ ухода от преследования или само это преследование, составляющее вечный сюжет истории.
Летописи и хроники твердят бессчетное множество раз: такой-то (такие-то) захватил (захватили) такой-то город и учинил там то-то (нетрудно догадаться, что). Мамлюки – военная каста в средневековом Египте – 18 мая 1268 года овладели Антиохией (нынешняя Антакья в Турции), столицей княжества крестоносцев. Через 23 года, 18 мая 1291-го, опять-таки мамлюки взяли штурмом последнюю крепость крестоносцев – Акру (город Акко в современном Израиле) и вырезали там большую часть жителей. Участники крестовых походов тоже отметились в этот календарный день: 18 мая 1096 года они по пути в самый первый из них истребили еврейскую общину в немецком городе Вормс – в предвкушении дальнейших подвигов.
А вот персона из русской истории. 18 мая 1186 года родился Константин Всеволодович (ум. 1218), старший сын великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо. Перед смертью отец решил передать ему Владимир, а Ростов, тоже входивший в удел Константина, отдать его брату Юрию. Константин же как старший из братьев заявил права на все великое княжество. И началась война, в которой младшие из братьев (всего их было шестеро) переходили на сторону то одного старшего, то другого. В конце концов Константин победил. Летописцы называют его Мудрым, Добрым и другими эпитетами из этого смыслового ряда. Ну да, собрал большую библиотеку в Ростове, знал несколько языков, строил церкви. Бывает.
Чем-то эти борения и страсти напоминают мне, извините, пищевую цепь в природе. Цепь взаимопожирания. То, что изобразил (имея в виду не столько обжорство, сколько более глубокие черты хомо сапиенса) фламандский художник и график Питер Брейгель Старший, родившийся 18 мая 1525 года (ум. 1569; год рождения, впрочем, известен лишь приблизительно). Есть у него гравюра, названная прозрачной по своему смыслу сентенцией: «Большие рыбы поедают малых». Не хватает разве что слова «всегда», но его, слава богу, нет – оно означало бы вялое приятие такого порядка и даже благословение его.
Брейгель настроен совсем иначе. Не по чьему-то наущению, а потому что он гений. У Новеллы Матвеевой есть поэма, которая так и называется – «Питер Брейгель Старший», и там между делом обронено, «что в мир приходит гений/ Не тешить, а мешать». Существенно, что гений в данном случае не из тех классиков, кому присуща тихая и безмятежная гармония. «Прозренья его беспощадны,/ Сужденья его непреложны./ Его дураки безупречны,/ Его богомольцы – безбожны,/ Его отношения с вечной/ Бессмертной Гармонией – сложны». Новелла Матвеева делает выбор, предпочитает идти по его следу: «Брести по пятам уязвимым,/ Ранимым...» Последнее слово под смысловым ударением и есть ключ: все дело в ранимости. В несчастной участи человеческой.
Другая ассоциация возникает, когда смотришь на картину Брейгеля «Слепые» (или «Притча о слепых»). Снова сквозной образ цепи: шестеро слепцов идут, держась друг за друга; первый уже свалился в яму, другие вот-вот последуют за ним. Бог ты мой, это же «мы длинной вереницей/ Идем за Синей птицей...» Идем за счастьем, за чудом. Кто идет, в какой стране, в каком веке – неважно. Все, везде, всегда. И обезличенность фигур, маски вместо лиц, что вообще типично для Брейгеля, – не только наследие Средневековья. Здесь своего рода художественная алгебра, условные знаки.
Причем еще большой вопрос, кто более уязвим – слепой (не только в буквальном понимании этого слова) или зрячий. Великий художник, философ, ученый – это и есть тот, кто что-то увидел. И именно прозрение делает его слабым звеном в цепи человечества, подставляет под удар. Именно отсюда происходит вечный сюжет «непризнанного гения»; недостатки характера – лишь сопутствующая частность. В научном сообществе умеют замечать настоящие открытия, пожалуй, лучше, чем в художественной среде, но и здесь изломанных биографий хватает. В непростых отношениях с коллегами был, например, английский физик и математик Оливер Хевисайд, который родился 18 мая 1850 года (ум. 1925). Между тем вклад его в науку преувеличить трудно. Он, например, первым применил комплексные числа для изучения электрических цепей. Он предложил многие термины, в том числе такие общеизвестные, как «проводимость» и «индуктивность». Предсказал существование ионосферы – верхнего слоя атмосферы Земли, отражающего радиоволны. А в теории электромагнетизма уравнения Максвелла в том виде, в каком их сегодня записывают, выведены не Максвеллом, а Хевисайдом.
Большую часть жизни Хевисайд страдал от прогрессирующей глухоты, работал в домашней лаборатории. Одиночество усиливало заложенную в характере ученого эксцентричность. Он словно подавал собратьям по человечеству некие знаки, которые оно не в состоянии понять. Он подписывал свои письма W.O.R.M. (при слитном прочтении – «червь»); как эти инициалы следует расшифровать, никто не знает. Как и то, зачем он красил ногти в розовый цвет или вместо домашней мебели расставил гранитные глыбы. Может быть, Хевисайд собирался высечь на них что-нибудь вроде афоризма Сковороды?
