Имена и даты: краткие хронографические наблюдения. 24–25 января

Странный человек, нездешний. Сразу видно: сказочник.
Памятник Э.Т.А.Гофману в Бамберге. Фото Гедвиги Шторх

Случайность властвует над нами в этом мире, и в этом, наверное, состоит если не главная, то самая всеохватная его закономерность. Такая вот диалектика.

С неба на нас, как известно, все время падают потоки метеоров и тела покрупнее – метеориты; в космическую эру к этим объектам прибавились отжившие свой век спутники и ракетные ступени. А 24 января 1978 года произошло нечто вообще из ряда вон – на северо-западе Канады упал сбившийся с орбиты советский разведывательный спутник «Космос-954» с ядерной энергетической установкой. Его обломки вызвали радиоактивное заражение канадской территории, и разразился международный скандал. СССР вынужден был выплатить более 3 млн. канадских долларов компенсации и на несколько лет отказаться от запуска подобных аппаратов.

Что-то в этом роде, конечно, следовало ожидать. Но событийные ряды – подлинное царство случайности. Без теории вероятностей здесь делать нечего, а она на наши вопросы отвечает уклончиво. Кстати, 25 января – день рождения французского математика и механика Жозефа Луи Лагранжа (1736–1813), одного из классиков этого раздела математики. Он жил во Франции в бурные революционные времена, и ему повезло – на гильотину, как химик Лавуазье, он не попал, в опале не был и умер уважаемым академиком. А могло быть и иначе.

Тем, кто изучает историческую хронику как совокупность фактов, а не как воплощение неких закономерностей, сориентироваться в ней очень трудно. Немецкий психолог Герман Эббингауз, родившийся 24 января 1850 года (ум. 1909), написал монографию «О памяти» с описанием своих опытов по механическому запоминанию информации, лишенной внутренней логики. И выяснил алгоритм не столько запоминания, сколько забывания.

Так что же, никаких внятных тенденций в истории нет? Как сказать...

24 января 41 года в Римской империи имел место государственный переворот. Император Калигула (Гай Юлий Цезарь Германик), прославившийся в веках введением коня в Сенат и прочим самодурством, был свергнут преторианцами и убит. На следующий день, 25 января, Сенат объявил императором Клавдия, дядю убитого. К трону он не готовился и занял его – внимание! – случайно, не будучи расположен к власти, но, что называется, вошел во вкус.

И вот... Не закономерность ли? Титул Калигулы: Великий понтифик, четырежды консул, император, наделен властью трибуна четыре раза, Отец Отечества. Титул Клавдия: Великий понтифик, наделен властью трибуна 14 раз, консула – пять раз, императора – 27 раз, Отец Отечества. Прогресс!

Продолжим эту линию. Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал, Повелитель всех зверей на земле и рыб в море, Завоеватель Британской империи... – обрываю перечень за недостатком места (тем более что уже напрашивается диагноз). Так величали Иди Амина Дада, который, будучи еще в скромном генеральском чине, 25 января 1971 года пришел к власти в Уганде путем военного переворота. Количество жертв его режима составило несколько сот тысяч, причем не менее двух тысяч человек он убил лично. Хотел поставить памятник Гитлеру, и от этого его с трудом отговорил посол Советского Союза – основного поставщика вооружения. Свергнуть такого правителя удалось, конечно, только военным путем – армией Танзании, войну против которой он развязал. С Танзанией Амин не справился, зато однажды объявил войну Соединенным Штатам и на следующий день прекратил ее ввиду достигнутой победы.

Какие-то литературные ассоциации начинаются от обильной латинской титулатуры, переходящей в африканский гротеск. Присвоитель всех на свете почестей и похвал карлик Крошка Цахес, заколдованный, сменивший свое имя на Циннобер и сделавший карьеру, – узнаете? 24 января 1776 года родился Эрнст Теодор Амадей Гофман (ум. 1822), немецкий писатель, художник и композитор. Точнее, родился как Эрнст Теодор Вильгельм, но последнее имя сменил в честь Моцарта. Странная у него была жизнь. В ней капризно хозяйничала случайность, к великому романтику не расположенная. Присмотришься к его биографии – и обращаешь внимание на переменчивость фортуны, то благоволившей Гофману, то отворачивавшейся от него. Череда удач и неудач то по службе судейского чиновника, то в поисках музыкального заработка, то в азартной игре, коей он увлекался, то в семейной жизни.

В присутственные часы Гофман жил тою жизнью, где царит буква, закон, кодифицированное право. Но это был внешний слой его натуры, а в глубине ее не утихало раздражение, отталкивание от дольнего мира и стремление к миру поэтическому, горнему. То, что, собственно, и делает романтика романтиком.

Но если бы Гофман был менее талантлив, то из него получился бы, наверное, один из многочисленных немецких романтиков, отличавшихся, если использовать выражение Василия Аксенова, звериной серьезностью. А у Гофмана романтическое мироощущение переходило в смех, в иронию, которая не просто отвлекает писателя и его читателей от мрака жизни, – нет, на ней держится картина мира.

Обошлось это Гофману дорого. Незадолго до смерти сказочника на него ополчились власти, обвинившие его в насмешках над чиновниками и нарушении служебной тайны. Перипетии гофмановской жизни преломились в романе «Житейские воззрения кота Мурра», один из героев которого, капельмейстер Крейслер, обречен на странствия: ему надо на что-то жить. Но это лишь одна линия книги. А другая?

Там Мурр, вполне реальный домашний любимец Гофмана, и персонаж, и... автор. Издатель, за которым прячется сам писатель, извиняется из-за комической путаницы: кот выдирал из первой попавшейся книги хозяина страницы для прокладки и просушки, а потом страницы эти попали к наборщикам и были напечатаны, – так и получилась вторая, «не кошачья» линия сюжета. Ирония автора, которую как-то трудно назвать романтической, создает общую картину нелепого мира. И потому нет сомнения: мудрый кот изобразил мироустройство, кое-что в нем понимая.