Петр Спивак
Сегодняшний Ален Делон играет Цезаря то ли всерьез, то ли иронизируя над самим собой. Одно переходит в другое.
Кадр из фильма «Астерикс на Олимпийских играх»
Была когда-то такая шутка, на манер сообщения из хроники: некий народный умелец подарил краеведческому музею в своем провинциальном городе действующую модель нашей Вселенной в одну десятую натуральной величины. Что тут скажешь? Не воспринимать же этакое всерьез?
Между тем, если отодвинуть в сторону вопрос о масштабном соотношении, придется признать: доля правды здесь больше, чем кажется на первый взгляд. Начать хотя бы с того образа мира, который заключен у каждого из нас под черепной коробкой. Модель ведь, и на свой лад действующая. Где есть знание, там появляется новый мир. А устроенные людьми собрания знаний и представлений – библиотеки, музеи? Это ведь тоже отраженные миры, феномены культуры, имеющие свою внутреннюю логику развития.
Два таких мира отмечают сегодня день рождения.
8 ноября 1793 года в Париже открылся для широкой публики музей Лувр в бывшем королевском дворце того же названия. Две существенные детали я бы здесь отметил особо. Во-первых, это один из крупнейших на свете художественных музеев по площади и по количеству экспонатов. Во-вторых, по профилю и географическому охвату музей этот универсальный (ограничения лишь по времени). А значит, действующей уменьшенной моделью мировой культуры он может быть назван с большим правом, чем едва ли не любой другой музей. Спроецировались на него и некоторые социально-исторические явления. Скажем, экспонаты для Лувра поступали из королевских коллекций, скупались, захватывались в качестве военных трофеев. Есть даже краденое полотно Веронезе – такая вот параллель первоначальному накоплению капитала и последующей его легитимизации.
А 8 ноября 1602 года при Оксфордском университете была учреждена Бодлианская библиотека, одна из старейших в Европе и соперница Британского музея по объему книжного фонда. Названа она в честь Томаса Бодли, одного из своих собирателей. В нынешнем году у нее большой юбилей: 400 лет как она начала получать обязательный экземпляр всех выходящих в Британии изданий. Напоминает анекдот про английский газон, не правда ли? Но это светлая сторона многовекового опыта, а есть и темная. Скажем, стоявший у истоков библиотеки епископ Томас де Кобэм, который в начале XIV века создал при университете небольшое собрание книг, приковал их цепями к полкам – дабы не вынесли. Узнаю тебя, жизнь┘
Мы живем в другую эпоху, с совсем иными технологиями. С огромными библиотеками сегодня легко соперничают по своей информационной емкости компьютеры, основанные на интегральных схемах. Один из изобретателей интегральной схемы – американский физик и инженер, лауреат Нобелевской премии Джек Килби – родился 8 ноября 1523 года (ум. 2005). Каждый компьютер – тоже действующая модель мира, а все они вместе – мир миров.
Дело не только в собирании информации в неподвижном, статическом, что ли, виде, но и в фиксации ее динамики, того, как дышит и бьется мир вообще и человек в частности. Три знаменательные даты, пришедшиеся на сегодняшний день, находятся на пересечении умения видеть то, что неявно, и умения помочь человеку в его беде и недуге. 8 ноября 1903 года в Голландии стало известно, что физиолог Виллем Эйнтховен сконструировал электрокардиограф – прибор для фиксации электрической активности сердца. Так родилась электрокардиография как метод диагностики, ныне общеизвестный. В этот же день 1922 года родился южноафриканский хирург Кристиан Барнард (ум. 2001), который сумел не только понять, что у больного с сердцем, но и заменить этот живой насос, осуществив первую в мире пересадку сердца. А 115 лет назад, 8 ноября 1895 года, было сделано открытие, из областей применения которого мы прежде всего опять же назовем медицину, – Вильгельм Рентген зафиксировал X-лучи, именуемые у нас рентгеновскими. Все это, в сущности, вариации на одну и ту же вечную тему: видение невидимого, знание того, что скрыто от наших взоров.
Тема вечная – это значит, что люди всегда этим занимались, и не в последнюю очередь в искусстве. Открытия художников, писателей, актеров – это именно открытия того, что нам обычно не удается разглядеть. А кто сумел да еще донес до нас и убедил в своей правоте – может стать даже кумиром.
75 лет исполняется сегодня Алену Делону. В последние годы он играет мало, но славе его не угрожает, наверное, уже ничто. Имя собственное Ален Делон – уже нарицательное, причем у нас его звездный статус, может быть, даже более ярко выражен, чем во Франции. «Ален Делон не пьет одеколон, Ален Делон говорит по-французски...» Уже не столько реальный актер, сколько символ иностранного кино и заграничной жизни. Спрашивается: а какое имеет к этому отношение сегодняшний юбиляр? Косвенное, конечно. Но этого достаточно. Потому что у истока этой всесветной славы – действительное, всамделишное проникновение вглубь человеческой натуры. Как рентгеновскими лучами.
Слава для классика – опасность. Когда-то он играл пропасть между внешним обаянием и внутренней аморальностью, стал постепенно замыкаться в своем амплуа романтического героя. Сейчас амплуа подправлено в соответствии с возрастом: на смену молодому красавцу пришел красавец седовласый, стареющий. Что тоже грозит обернуться штампом. Делона спасает – когда спасает – умение взглянуть на себя со стороны и оценить увиденное иронически. В фильме 2008 года «Астерикс на Олимпийских играх» он, играющий там Цезаря, произносит монолог, составленный из... названий своих фильмов. «Он леопард. Он самурай. Он ничего никому не должен. Ни Рокко, ни его братьям, ни Сицилийскому клану. Цезарь из расы господ. Премию «Сезар» за лучшего императора Цезарю!»
Это примерно как если бы он стал сыпать цитатами из группы «Наутилус Помпилиус» – про одеколон, двойной бурбон и говорение по-французски. Главное – есть дистанция. Взгляд на себя со стороны и знание цены тайному и явному, всему, что удалось и не удалось сделать.
