Петр Спивак
Пить из граненого стакана – все равно что приобщаться к народу.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)
«Утром мажу бутерброд –/ Сразу мысль: /А как народ?» А как вспомнишь эти строки Леонида Филатова, вопросы хочется продолжить. Что такое этот самый народ, например.
Поиски философски фундированного определения если и возможны, то не в этих кратких заметках. Лучше пойти противоположным путем: попробовать уяснить свойства общности, обычно именуемой народом, и перечень этих свойств составит нечто вроде определения.
Есть вещи, которые считаются похвальными для народа, даже должными. Патриотизм, например. На самом деле патриотизм – в современном смысле слова – существовал не всегда. Его еще не было 12 сентября 490 года до н.э., когда после Марафонского сражения с персами греческий воин Фитипид пробежал до Афин, успел выдохнуть: «Мы победили!» – и умер. Так говорит легенда, возникшая более чем через полтысячелетия. Геродот же писал, что воин этот был послан в Афины еще до битвы – за подкреплением, а расстояние было не 42 километра с лишним, как принято теперь в спорте, а 230 километров, и бежал он почти два дня. Неудобные факты, как всегда, мешают пафосу. Если же в звуки этого самого пафоса вслушаться, то легко обратить внимание, что в основе его – чувство коллективного единства, подкрепляемое победой. То есть ощущение себя народом.
А что мы можем сказать о народе? Как он проявляет себя, что ему нужно?
Народу много чего нужно. Например, чтобы у него был вождь, предводитель, освободитель, герой, трибун – ненужное зачеркнуть, за зачеркнутое наказывать. Его неусыпную заботу составляет вышеупомянутый патриотизм (или то, что ему исторически предшествовало). 10 сентября 1724 года в Александро-Невскую лавру были перенесены мощи Александра Невского, а ровно через год Екатерина I учредила орден, носящий его имя. На Дворцовой площади в том же Санкт-Петербурге 11 сентября 1832 года была установлена Александровская колонна в память о победе над Наполеоном. А в другом полушарии, в Перу, где шла война за независимость от Испании, 10 сентября 1823 года Симон Боливар был провозглашен Освободителем. Вскоре он стал там и диктатором.
Еще одно возможное определение: народом называется та общность людей, которая нуждается в руководящих указаниях по каждому поводу и испытывает за них благодарность. 12 сентября 1715 года для жителей все той же новой столицы России Петр I издал указ, запрещающий им подбивать сапоги и башмаки скобами и гвоздями: ведь такая обувь разрушала бы деревянные мостовые. «А ежели у кого с таким подбоем явятся сапоги или башмаки, и те жестоко будут штрафованы, а купеческие люди, которые такие скобы и гвозди держать будут, сосланы будут на каторгу; а имение их взято будет», – варварские методы борьбы с варварством, воистину так.
Преступление и наказание┘ Без обращения к этой проблематике к пониманию того, что есть народ, не приблизиться никак. В Лондоне 10 сентября 1894 года впервые в истории оштрафовали виновного в одном из самых народных правонарушений – таксист Джон Смит (имя – народнее не бывает) сидел за рулем своего автомобиля в пьяном виде и въехал в двери дома. Уплатил один фунт стерлингов. А вот деяние куда серьезнее: 12 сентября 1789 года в революционной Франции пламенный трибун Жан-Поль Марат выпустил первый номер газеты «Друг народа». Ну а если введено в оборот и является значимым такое понятие, как друг народа, то с неизбежностью появляется и противоположная категория – враг оного. И в самом деле: 10 сентября 1882 года в Германии, в Дрездене, прошел Конгресс охраны нееврейских интересов – первая международная конференция антисемитов. 10 сентября 1903 года в петербургской газете «Знамя» началась публикация разоблачительного текста – «Программы завоевания мира евреями». Тех самых, печально известных «Протоколов сионских мудрецов» – переделанного французского памфлета 1864 года. Наконец, 10 сентября 1941 года в США группа сенаторов обвинила Чарли Чаплина в том, что его фильм «Диктатор» является орудием английской пропаганды и ведет к втягиванию Америки в войну с Германией.
Ну а что представляет собой народ сам по себе, каковы те важнейшие атрибуты, по коим узнается представитель народа? Лишь отчасти шутя и при этом едва ли рискуя ошибиться, могу предположить: важнейший признак человека из народа есть граненый стакан. И сегодня как раз годовщина появления этого почти сакрального предмета в его ныне бытующей у нас версии. Граненый стакан советского образца был выпущен 11 сентября 1943 года. В дальнейшем он был прозван «маленковским» – по имени одного из руководителей партии и правительства. Можно, таким образом, зафиксировать духовную связь с вождями, которую воплощала эта квинтэссенция народности.
Между прочим, в английском, немецком, французском языках «стакан» и «стекло» – слова-омонимы, они звучат и пишутся одинаково. Но, как говорил наш Ломоносов: «Неправо о стекле те думают, Шувалов,/ Которые стекло чтут ниже минералов». 11 сентября – это день рождения не только стеклянного стакана, но и немецкого инженера и промышленника Карла Фридриха Цейса (1816–1888). Основанную им высокотехнологичную фирму по производству оптики представлять, наверное, не надо. А если вдуматься, то его пример будет наука: народностью не исчерпывается многообразие мира, у нее есть альтернатива. Примерно так же, как французский актер и шансонье Морис Шевалье, родившийся 12 сентября 1888 года (ум. 1972), никак не обделенный популярностью, всегда выступал в шляпе-канотье, а не, к примеру, в кепке. Тем самым он заявлял: я – личность, отдельный человек. И дистанцировался от народности.
