Петр Спивак
Молодой, красивый, даже денди. До канонизированного эмигранта еще далеко.
Илья Репин. Автопортрет. 1878. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Нравственнее надо жить, нравственнее┘ И никто не спорит. Хотя с чем большим замахом и размахом начинают эту самую нравственность внедрять, тем очевиднее получается конфуз.
5 августа 1420 года чешские табориты выступили со своей программой («12 пражских статей»), которая имела отчетливый социально-нравственный акцент. Выдвигались такие требования, как отмена иконопочитания, уничтожение роскоши и даже зла вообще. И что мы имеем в итоге? Разве что отказ от икон, который стал рутинной нормой протестантизма. А по поводу остального можно лишь руками развести.
Но подобные исторические курьезы в сегодняшнем календаре скорее исключение. 5 августа – это, я бы сказал, день очевидных вещей. Не столь широковещательных, но сформировавших облик так называемой западной цивилизации и обеспечивших ей лидирующее положение в мире.
Делались эти очевидные вещи по обе стороны Атлантики; европейцы и американцы издавна косо посматривали друг на друга, но цивилизация у них все-таки одна. Во Франции 5 августа 1789 года отменили крепостное право, а в армии США 5 августа 1861-го – телесные наказания. 5 августа 1858 года английская королева Виктория и президент США Бьюкенен обменялись приветственными телеграммами с помощью кабеля, проложенного по атлантическому дну. В Нью-Йорке 5 августа 1884 года заложили первый камень в основание статуи Свободы, которая стала, как известно, даром Франции к 100-летию независимости США.
Теперь более приземленные материи. Находящаяся в том же Нью-Йорке компания American Express 5 августа 1891 года выпустила первые в мире дорожные чеки – чтобы можно было не брать с собой деньги в путешествие. В другом американском городе, Кливленде, 5 августа 1914 года заработали первые в мире электрические светофоры. Есть ли связь между светофорами и отменой порядков, унижающих личность? Непрямая, но есть, несомненно. Возвращаясь к таборитам с их программой: как сказал Чехов, в электричестве и паре больше любви к человеку, чем в целомудрии и воздержании от мяса.
Да и насколько приложима догматическая нравственность к многосложности реальной человеческой жизни? Единую мерку тут подобрать невозможно. Вот любопытная перекличка дат. 5 августа 1924 года в Турции, подчиняясь европейским нормам, запретили многоженство. В самой же Европе, а именно в Швеции, 5 августа 1949 года кинозвезда Ингрид Бергман призналась, что она «не святая» и изменяла мужу. То есть что-то вроде многомужества – грех не столь тяжкий, как многоженство. На скользкую почву гендерной тематики ступать не будем, но для себя заметим: ситуация проблемная.
Самые трудные проблемы возникают прежде всего там, где специфический взгляд, открывающий какие-то важные стороны действительности, оказывается ложно истолкованным или не востребуется вовсе. Такой взгляд, например, присущ людям искусства – они особо чувствительны ко всему, что противоречит общекультурным и моральным нормам. Кроме того (но не в отрыве от этого), художникам полагается быть верными народу, сочувствовать его страданиям. Родившийся 5 августа 1844 года Илья Репин (ум. 1930), автор хрестоматийных «Бурлаков на Волге» и приверженец реалистической манеры, в советское время был просто-таки канонизирован. Тем более что к досоветским порядкам он относился критически, писал картины на революционные темы, а самодержавие называл мерзостью и говорил, что мечтает о его крахе. Но кое-какие неудобные факты апологеты Репина отодвигали в тень. Так, в 1918 году Репин написал, как сейчас бы сказали, ремейк своих «Бурлаков» и назвал «Быдло империализма». Быдло – это именно бурлаки, на новой картине весьма неприглядные. Более того, Репин, которого революция застала жителем Финляндии, недвусмысленно отказывался вернуться в Россию, пока ею правят большевики, и выбрал для себя участь эмигранта. Финляндией, кстати, он восхищался и называл Гельсингфорс кусочком Парижа. То есть получается, что политический радикализм у Репина был на поверхности. А европеизм и тот эстетизм, даже дендизм, которые были очевидны для людей из художественной среды, – вот что такое настоящий Репин.
Да, он не хотел возвращаться на родину, называл ее царством тьмы и невежества. Сегодня же день рождения другого известного человека, тоже из официального пантеона советских времен, – Василия Лебедева-Кумача (1898–1949). У него была та же родина, что у Репина, но сказал он о ней в 1937 году совсем иначе: «Я другой такой страны не знаю,/ Где так вольно дышит человек». Сказал, как диагноз поставил самому себе. Потом, много лет спустя, Игорь Губерман перефразировал это откровение так: «Я другой такой страны не знаю,/ Где так вольно, смирно и кругом». На том сюжет можно считать исчерпанным.
Когда наступили несколько иные времена, новую меру художественности и нравственности стали утверждать новые люди. И была тогда целая генерация молодых ленинградских писателей (Андрей Битов, например, из их числа). 5 августа 1934 года родился один из них, Владимир Марамзин. Сейчас он живет во Франции – выбрал эмиграцию. И не потому, что изменились границы. Просто слишком многое пришлось на его долю: сначала непечатание, потом суды. Судили его дважды. Первый раз за то, что запустил чернильницей в директора ленинградского отделения «Советского писателя». Второй раз – за то, что составил собрание сочинений Иосифа Бродского и запустил в самиздат. Это уже было посерьезнее. Чтобы не сесть, пришлось уехать. Марамзин не просто уехал, но на родине решил больше не публиковаться. Его суверенный выбор, уязвимый во многих отношениях. Но, наверное, нужно, чтобы кто-то поступил и так. Универсальных, общих рецептов нет. Если не считать таборитов, конечно.
