Петр Спивак
Сначала появились прямоугольные пятиэтажки. Потом началось закругление линий и углов.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Опасная вещь молва, она же репутация. Попадешь у нее в немилость – не выкрутишься.
Обойтись без этой суровой инстанции, однако, невозможно. Что нам неизвестно и нами не осмыслено, то ведь как бы не совсем существует. Мольеровский персонаж понятия не имел, что говорит прозой, и точно так же люди дышали кислородом и знать не знали, что есть в природе такой газ, такой химический элемент, пока 1 августа 1774 года чистый кислород не получил английский химик Джозеф Пристли. Да и он не смог точно интерпретировать результат своего опыта, считал, что в нем была выделена одна из составных частей воздуха – не более того.
Так что в числе ключевых фигур или ролей в мировом культурном процессе, во всемирной истории непременно должны быть названы собиратель и систематизатор сведений, их толкователь. Нашими знаниями о художниках итальянского Возрождения, например, мы в первую очередь обязаны родившемуся 30 июля 1511 года Джорджо Вазари (ум. 1574) – архитектору, художнику и писателю одновременно. Это был довольно редкий случай, когда один человек искусства был одновременно и практиком, и теоретиком (историком). Причем значение его «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» единодушно признается гораздо большим, нежели собственных произведений их автора. Но и то правда, что без своего собственного художнического дарования и опыта Вазари вряд ли бы эту книгу написал. Или не смог бы подняться до той основательности, благодаря которой она до сих пор ценится.
А в более близкие к нам времена адекватность прижизненной репутации художника (не говоря уже о сиюминутной) – скорее исключение, чем правило. Может быть, таким редким исключением является творческая биография английского скульптора Генри Мура, который родился 30 июля 1898 года (ум. 1986). Ему, пожалуй, воздалось в полной мере самыми разными знаками признания: престижнейшие заказы, благодаря которым его работами обогатились здание ЮНЕСКО в Париже и Линкольновский центр в Нью-Йорке; персональные выставки в лучших залах; ордена; наконец, захоронение в лондонском соборе Святого Павла. И это при том, что элементарная простота форм, заурядное жизнеподобие ему никак не свойственны. Это особая тема – прямая и кривая в культуре и в нашем сознании, семантика прямой и кривой, то противоборство, в котором они находятся веками. Генри Мур здесь – безусловный, классический адепт кривой линии. Вся его пластика строится на плавности и непрерывности кривой, на ее выразительности и красоте. Искусствоведы говорят об «открытой форме» в творчестве Мура, то есть о диалоге и взаимодействии между материальным объектом и пространством, которое его окружает.
Увы, куда более типичный пример взаимоотношений мастера и суждений о нем мы находим, например, в судьбе классика американской литературы Германа Мелвилла, родившегося 1 августа 1819 года (ум. 1891). Мелвилла знают и помнят прежде всего благодаря метафизическому роману «Моби Дик», действительно главной его книге. Но когда роман этот в 1851 году вышел в свет, критика его не приняла, публика тоже. Газеты писали об авторе романа о Белом Ките, что тот сумасшедший. Дошло до того, что когда Мелвилл умер, в некрологе его назвали не Германом, а Генри Мелвиллом. Признание пришло к нему уже посмертно, в XX веке.
Художник, писатель имеют единственную власть, имя которой – талант. Ну а люди власти? У них есть почести, но славе и репутации это помогает далеко не всегда. 1 августа – юбилей одного из самых полновластных людей своего времени – римского императора Клавдия. И не какой-нибудь заштатный юбилей, а уникальный – двухтысячелетие со дня рождения. Божественный Клавдий – так его величали; он был вторым в римской истории правителем, обожествленным после смерти (первым – Август). И прижизненные титулы что надо: Великий понтифик, Отец отечества, консул – и все это провозглашалось по многу раз, как будто 27-кратное объявление императора императором что-нибудь ему прибавляет. И был он не худшим на троне, не только завоевывал, оставил о себе память хотя бы в виде акведуков, да и вообще был талантливый человек, историк и знаток языков – до того, как поднялся на вершину власти. А репутация в итоге напоминает лучшую на свете эпитафию: «Он старался». По многим причинам. И потому, что императором сделался по прихоти судьбы, и потому, что женат был четыре раза (в том числе на достославной Мессалине), а последняя из жен, Агриппина, его, как принято считать, и отравила. Но и потому, что превысил меру по части славы и почитания, наверное.
Вообще-то репутации есть не только у людей, но и у событий. Бог с ним, с Клавдием, но вот дата, для истории нашей страны наиважнейшая: 31 июля 1957 года с подачи Никиты Хрущева было издано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о развитии жилищного строительства. После этого решения и пошли расти как грибы после дождя кварталы и целые города знаменитых пятиэтажек, кои благодарный народ прозвал хрущобами. Ругать их, конечно, было и есть за что. Это была эстетическая и культурная противоположность криволинейности и сложности Генри Мура. Во всех отношениях, кроме одного: как и в свободном мире, в этих убогих постройках формировалось и утверждалось пространство личностной автономии. И есть надежда, что когда-нибудь это благотворное начало все остальные переборет.
