Петр Спивак
Бурвиль всегда был обаятелен, и за простотой его персонажей скрывалась жизненная глубина.
Кадр из фильма «Большая прогулка»
На чем держится мир? То бишь в чем состоит его основа, то начало, которое едино для всего сущего? С незапамятных времен повелось считать, что первичных стихий мира не может быть много. Вода, земля, воздух, огонь – такой, по-нынешнему выражаясь, ассортимент предложил древний грек Эмпедокл. А не хотите ли неисчислимое множество вещей, на каждой из которых мир стоит?
Ладно там субстанции философские, фундаментальные. Но если кто-нибудь скажет, что мир держится на Банке Англии, все, наверное, будут смеяться. Хотя это весьма почтенное учреждение, старейший кредитный банк мира, и создан он был 27 июля 1694 года.
Конечно, одно дело природа и совсем другое – цивилизация. Но что мне, частному человеку, до этих различий, если моя жизнь такая, какая есть, зависит от этого банка – так же, как зависит она от того, есть ли электричество и вода у меня в квартире.
А кроме того, человеку, чтобы жить в свое удовольствие, нужно много чего. Курильщик, например, не представляет себе жизни без табака, хоть он и вреден; это, ей-богу, не самая дурная из страстей человеческих. Это я к тому, что 27 июля 1586 года Уолтер Рэли, мореплаватель, пират и авантюрист, впервые привез в Англию табак. А без малого через 400 лет и по другую сторону Атлантики, 27 июля 1965 года, президент США Линдон Джонсон подписал закон, обязывающий печатать на пачках сигарет предупреждение о вреде оных для здоровья. Такая вот краткая иллюстрация на темы прогресса.
Или если я, предположим, диабетик, то для меня мир стоит на инсулине. Это спасительное средство стало известно 27 июля 1921 года из сообщения его создателя – канадского физиолога Фредерика Гранта Бантинга.
Ну и на закуску – сам собою получается каламбур: 27 июля 1900 года американский гастроном Луи Лессинг в городе Нью-Хейвене продал первый гамбургер. Этот символ фастфуда своим названием обязан выходцам из куда более известного города – немецкого Гамбурга (в котором, как утверждал гоголевский сумасшедший, делают луну). И изобретение гамбургера, могу предположить, как-то связано с другим событием, произошедшим в тот же календарный день 1868 года, – принятием 14-й поправки к Конституции США. Ведь эта поправка гарантирует гражданство Америки всем родившимся на ее территории, и потомки гамбургских жителей, обосновавшихся в Новом Свете, становились гражданами США.
Короче говоря, мир – не вообще, не как философская абстракция, а как то, что дано конкретному живому человеку, – держится на бесконечном множестве мелочей. Бесконечно малых величин, если хотите. Как раз этими категориями занимался родившийся 27 июля 1667 года швейцарский математик и механик Иоганн Бернулли (ум. 1748). И внес очень большой вклад в выработку тех теорий и представлений, на которых тоже держится мир. О том, что величина, увеличенная или уменьшенная на бесконечно малую, не уменьшается и не увеличивается. Или о том, что кривая состоит из бесконечно малого множества бесконечно малых прямых. Очевидные, казалось бы, вещи, но это сегодня так, а когда-то такое трудно было вообразить. И основополагающие для высшей математики, для всех наук, пользующихся математическим аппаратом. Кому-то математика видится чем-то вроде китайской грамоты, но на самом деле в ней есть ясный разум и четкая внутренняя логика. И красота, как говорят сведущие в математике люди. На чей-то вкус, там все слишком серьезно, но, мне кажется, юмор этой науке наук вовсе не чужд. В доказательство приведу анекдот, который услышал от преподавательницы при изучении как раз бернуллиевых тем.
В палату психиатрической больницы вселяется новый больной и с порога угрожающе кричит: «Я вас всех продифференцир-р-р-ую!» Все забились в страхе под койки, и лишь один пациент как ни в чем не бывало лежит. «А ты что, не понял?» – возмущен новенький. – «А я не боюсь. Я e в степени x». Кто имел дело с высшей математикой, оценит юмор: e в степени x – это экспоненциальная функция, и при дифференцировании ее вновь получается она сама. И математика сама словно эта функция, которая в огне не горит...
За этими математическими построениями – определенная картина мира. Он состоит из бесконечного множества бесконечно малых и меняется, проходя через бесконечное количество ничтожных, незаметных перемен. Но меняется. И ничтожно малые могут склонить чашу весов. Не намек ли малым и смертным нам?
Незадачливый простофиля. Такое было кажущееся – по типажу – амплуа у знаменитого французского комика Бурвиля, который родился 27 июля 1917 года (ум. 1970). Вообще-то не Бурвиль он был по рождению, а Андре Робер Рембур, и псевдоним взял по названию своей родной деревни. Что, согласитесь, есть некоторый художественный жест. И, играя простоватых хитрецов, он выходил за рамки типажности, заставлял и режиссеров, и зрителей подспудно пересматривать готовое представление о себе самом и своих героях. Два, наверное, самых известных у нас фильма с его участием были поставлены режиссером Жераром Ури в 60-е годы. Один – «Разиня», классическое роуд-муви, но не просто дорожное кино, а комедия, в которой, конечно же, не обойтись без комической пары: миллионер (Луи де Фюнес), занимающийся контрабандой наркотиков, и столкнувшийся с ним (буквально, на своей малолитражке) герой Бурвиля, коммивояжер. Разумеется, все заканчивается торжеством добродетели и вознаграждением той находчивости, которую «разиня» проявил. Другой фильм – «Большая прогулка», комедия на материале Второй мировой войны (у нас такое почти невозможно, удачи наперечет). Снова пара, два жителя оккупированного Парижа. И бурвилевский как бы простак на коне, и секрет здесь прост: от него ждут глупостей и обманываются в ожиданиях. В итоге английского летчика со сбитого самолета удается спасти.
Любопытная подробность. У нас в «Большой прогулке» Луи де Фюнеса, дирижера парижской Оперы, дублировал Владимир Кенигсон, а Бурвиля, игравшего маляра, – Андрей Попов. А в «Разине» все тот же Кенигсон снова дублировал де Фюнеса, зато Бурвиля – записной интеллигент Ростислав Плятт. И это неспроста.
