Имена и даты: краткие хронографические наблюдения. 19 июля

Художник может сделать своей стихией то, что никакая не стихия, а городская цивилизация.
Эдгар Дега. Площадь Согласия. 1876. Эрмитаж, Санкт-Петербург

Бездонные по смыслу фразы произносятся иной раз словно спонтанно, в пылу дискуссий.

Когда в русской литературе настойчиво заявила о себе тенденция к безыскусственности и неприглаженности изображения, одиозный Фаддей Булгарин бросил по адресу составителя сборника «Физиология Петербурга» не просто упрек, а целую декларацию. Некрасов, писал он, «принадлежит к новой, т.е. натуральной литературной школе, утверждающей, что должно изображать природу без покрова. Мы, напротив, держимся правила... «Природа тогда только хороша, когда ее вымоют и причешут».

А ведь вся человеческая деятельность по благоустройству окружающего пространства основана именно на этом принципе. В дикой природе мы ведь жить не сможем. Это хорошо знал арестованный 19 июля 1937 года поэт Николай Олейников, написавший бессмертные строки: «Страшно жить на белом свете,/ В нем отсутствует уют:/ Ветер воет на рассвете,/ Волки зайчика грызут┘» Это повсюду так – а есть места вовсе неуютные. Английский мореплаватель Джон Дэвис 19 июля 1586 года достиг южного берега Гренландии и назвал ее Землей Запустения. Со всею прямотой.

Зато в искусстве – а именно по его ведомству служил Булгарин – такой подход означает совсем другое: препарирование действительности для придания ее отражению желаемого или должного вида.

Но если посмотреть, каким же образом человечество организует вверенный ему земной шар, то здесь обнаружатся два пути, два способа. Условно говоря – военный (военно-имперский) и гражданский (по существу, частный, приватный). И коли идет по первому пути, то последствия здесь всерьез и надолго.

19 июля 711 года имела место битва при Гвадалете между вестготами и арабами. Результат – победа арабов и завоевание ими Пиренеев. Все это испанцам пришлось преодолевать в течение почти 800 лет Реконкисты (отвоевания). Одним из их поражений в этой долгой войне стало сражение у Аларкоса 19 июля 1195 года.

А ровно через 500 лет, 19 июля 1695 года, в Англии в популярном издании «Как улучшить хозяйство и торговлю» появилось первое в истории брачное объявление. С точным указанием – каким должно быть состояние предполагаемой невесты. Утилитарность может покоробить, но она – персональная, а не от надличностных инстанций. И всё без единого выстрела, по взаимному согласию сторон.

Зато начиная уже со следующего года – в календаре битва за битвой. 19 июля 1696 года русские войска взяли Азов, тогда турецкую крепость. 19 июля 1790 года близ Керченского пролива флот России нанес поражение флоту Турции. 19 июля 1870 года началась Франко-прусская война. А 19 июля 1916 года на фронт Первой мировой призвали – кого? Великого русского поэта Александра Блока. И призыв в армию, и сама война – типичные ситуации необоримой силы государства, коей не в силах противостоять слабый и беззащитный отдельный человек.

То ли дело, братцы, дома┘ Вернее, там и тогда, где и когда имперский вроде бы подход, то есть метод действий, основанный на подавлении и насилии, переносится на приватный уровень. При этом он во многом приобретает другой смысл. 19 июля 1814 года родился Сэмюэл Кольт (ум. 1862), разработчик револьвера, носящего его имя. Об этом оружейнике сказано так: «Бог создал людей слабых и сильных, а полковник Кольт уравнял их шансы». Это, конечно, куда ближе к поединку между рыцарями, чем к заурядной войне, хотя как минимум одна из сторон может быть очень далека от рыцарской этики. И еще одно условие, при котором данная формула справедлива: место боя – не на войне, а в гражданской жизни. Если, например, жертва защищается от преступника.

Ну а в гражданской жизни, то есть там, где нет войны и военной деятельности и живут жители города (раскроем очевидную этимологию), все начинается и кончается – вернемся к начатой выше теме – организацией пространства, людей окружающего.

Не всегда, правда, это происходит, что называется, в мирных целях. 19 июля 1485 года итальянским мастером Антоном Фрязиным (так у нас переименовали Антонио Джиларди) была заложена старейшая башня Московского Кремля – Тайницкая. Это было чисто военное сооружение, название башни происходит от тайника-колодца, вырытого под нею для того, чтобы снабжать Кремль водой в случае осады. Потайной подвал, военное назначение всего объекта – такой вот средневековый зловещий романтизм. По ассоциации вспоминается Ахматова: «В Кремле не можно жить», – Преображенец прав,/ Там зверство древнего еще кишат микробы:/ Бориса дикий страх, всех Иоаннов злобы,/ И Самозванца спесь – взамен народных прав».

А через долгие века прогресса и за тысячи километров, 19 июля 1900 года, в Париже открылся метрополитен – совершенно мирное подземелье. Метро в Париже не просто выполняет функции важнейшей транспортной системы, но и является воплощением возделанности городской среды. В том числе и художественного ее освоения – напомню хотя бы об изящных наземных вестибюлях в стиле ар нуво, выполненных по проекту архитектора Гектора Гимара.

Как раз в те времена в Париже жил один из самых парижских среди великих художников – родившийся 19 июля 1834 года Эдгар Дега (ум. 1917). Про него – то бишь про его художественные интересы и пристрастия – все, в общем-то, наслышаны, даже неловко повторять общеизвестное. Козьма Прутков позднесоветской эпохи, Евгений Сазонов (видимо, за этим псевдонимом скрывался Владлен Бахнов) с 16-й полосы тогдашней «Литературной газеты», сжал эти сведения до четверостишия в своих озорных «Мемуаразмах»: «Мне Дега принес билет/ На классический балет./ – Брось, – сказал я, – друг Дега./ Двинем лучше на бега!» И ведь все правда, и балет, и скачки были для Дега любимыми темами, именно им он во многом обязан своею славой. Но все-таки кое-что к этому надо добавить.

Аристократ по происхождению, Дега нес в своем творчестве ярко выраженный эстетический демократизм – как и аристократизм, разумеется. Он писал танцовщиц и наездников, городские улицы и кафе-шантаны – был подлинным поэтом мегаполиса. Состояние, доставшееся по наследству, позволяло ему быть неистовым в стремлении доводить свои работы до совершенства – подобно Флоберу в литературе. С импрессионистами многое его сближало, но было различие, которое сформулировал он сам: «Вам нужна жизнь естественная, мне – искусственная». В этом вся суть: его стихия – никакая не стихия, а городская цивилизация. Природа, «вымытая и причесанная». Пространство, приспособленное для жизни.