Петр Спивак
Олимпийское движение нашло для себя стиль, форму, ритуалы. О древнегреческих истоках можно уже не вспоминать.
Фото Reuters
Сколько ни толкуй о старом и новом, о вечном и преходящем, – вряд ли удастся что-то добавить к мудрости Экклезиаста. «Всё суета сует, и нет ничего нового под солнцем», «Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, это новое». Но это было уже в веках».
Что отсюда следует, кроме тщеты всего и вся, мысль о коей вполне может быть оспорена?
Да хотя бы то, что возраст многих плодов человеческого разума куда больше, чем мы думаем. Родиной парламентаризма, например, принято считать Англию. Но самый древний в мире парламент – не в Великобритании, а в Исландии. Исландский альтинг впервые собрался 23 июня 930 года. Тогда в нем могли участвовать все свободные мужчины острова.
Люди давно научились ценить новизну всех и всяческих сочинений, открытий, изобретений. Первопубликация имеет гораздо более высокий статус, чем переиздание. Авторское право, патентное право появились не вчера и, что называется, не дремлют. Весьма выразительная подробность: 23 июня 1902 года в Федеральном патентном бюро в Берне техническим экспертом III класса стал не кто иной, как Альберт Эйнштейн. Ему было 23 года, и автором теории относительности он еще не был. А II класс ему присвоили в 1906 году, через год после ее публикации. Говорят, что специалистом по патентному делу Эйнштейн был отменным.
А среди патентных свидетельств, которыми отмечен сегодняшний календарный день, есть несколько таких, которые не затеряются в анналах истории. Бельгийский музыкальный мастер Адольф Сакс получил 23 июня 1846 года патент на новый духовой инструмент, названный в его честь саксофоном. К рождению и всемирному победному шествию джаза все было, таким образом, готово. Другое изобретение имеет прямое касательство как раз к сочинению всякого рода текстов и доведению их до публики. Это пишущая машинка, которую запатентовал 23 июня 1868 года американец Кристофер Шоулз. Неподъемная, с большой письменный стол, и с листом бумаги под планшетом, так что отпечатанный текст не был виден. Но она работала! А со временем Шоулз предложил ту раскладку клавиш (QWERTY), которая прошла весь XX век и сейчас продолжает жить на клавиатуре компьютера.
Прибавим к этим патентам, то есть удостоверениям о новизне созданного их обладателями, «неформальное» достижение техники – первое плавание первого парохода: 23 июня 1803 года американский инженер Роберт Фултон показал его в действии в Париже, на Сене. Так что же, посрамили царя Соломона и доказали, что новое под солнцем все-таки есть?
Нет, с Экклезиастом приходится считаться. Так уж устроен наш мир, что часто новое – это хорошо забытое старое, простите за банальность. Более того: на эту реинкарнацию старого можно идти сознательно. Так и поступил французский историк, педагог, общественный деятель барон Пьер де Кубертен, который выступил с идеей возродить древнегреческую традицию Олимпийских игр. (Примерно так же ровно за сто лет до этого французские революционеры подражали античной демократии.) И 23 июня 1894 года Международный атлетический конгресс, собравшийся в парижской Сорбонне, одобрил это предложение и создал для его реализации специальный комитет, который стал зародышем МОКа. Ну а потом пошла работа, выработалась с оглядкой на древних греков символика и атрибутика. Как к сегодняшним Олимпиадам ни относись, они вполне жизнеспособны как система, сами себя воспроизводят и развиваются.
Но это еще не все. Самоочевидная, казалось бы, вещь: новое на то и новое, чтобы приходить на смену старому. Но путь, пройденный человечеством, мало напоминает неуклонное и непрерывное восхождение по пути прогресса. История – не тротуар Невского проспекта, как говорил известный наш литератор. И задолго до того, как он сделал это грустное наблюдение, появилась и вошла в интеллектуальный оборот другая, совершенно не линейная модель истории. Ее предложил (вернее, развил на той основе, что была заложена в Древней Греции Полибием, – это все к тому же вопросу о старом и новом) итальянский философ Джамбаттиста Вико, родившийся 23 июня 1668 года (ум. 1744). Модель эта – циклическая, то есть описывающая историю как сменяющие друг друга периоды цивилизации и варварства. Причину же последнего Вико усматривал в человеческой слабости, греховности.
Историко-философские модели – штука устойчивая, находящая все новые и новые воплощения. Вслед за Вико в его традиции работали многие другие мыслители – Шпенглер, например. От науки это отстоит, мне кажется, довольно далеко. Но в искусстве столь же вольные интерпретации прошлого, всякого рода смещения и смешения времен могут оказаться весьма плодотворными.
100 лет исполняется сегодня со дня рождения французского драматурга Жана Ануя (1910–1987). Один из важнейших пластов в его обширном наследии – пьесы по мотивам классики, представляющие собой как бы вышивание по старой канве. Вышивание нового, конечно. Или истолкование мира по Экклезиасту.
Но если сюжет не нов и давно известен, то у читателя и зрителя неизбежно возникает вопрос: а что же нового добавил сегодняшний автор к полученному в наследство? Ответить лучше всего было бы, пожалуй, примерно так: изменил акцент. Прием модернизации старых сюжетов не нов, у каждого, кто этим занимается, акцент свой и неповторимый. На каждый сюжет может быть по нескольку авторов. Вот, например, «Антигона» Софокла, по мотивам которой Ануй написал свою, приблизив действие к нашим дням. Но кроме Ануя об Антигоне в XX веке писали многие драматурги, в том числе Брехт. А Рольф Хоххут, автор знаменитого «Наместника», написал рассказ «Берлинская Антигона», в основу которого положен реальный случай из репрессивной практики нацистской Германии, напоминающий античный сюжет┘
Как все это понимать? Лень писателям сочинять новые истории? Или сюжетов, как давно установлено, раз-два и обчелся, все, на что способен род человеческий, давно раскрылось – и именно в этом смысле прав царь Соломон?
