Петр Спивак Хронология исторических событий, если восстанавливать ее как можно более полно, оказывается во многом непохожей на привычные представления.
Что такое для наших соотечественников 1837 год? Преобладают две ассоциации: гибель Пушкина и открытие первой в России железной дороги. От Петербурга до Царского Села (которое нам Отечество), с паровозиками. Но было еще и другое. На обратной стороне земного шара, в американском штате Вермонт, 35-летний деревенский кузнец и электрик-самоучка Томас Дэвенпорт 25 февраля 1837 года получил патент на «Усовершенствование в двигательной технике с помощью магнетизма и электромагнетизма», сиречь первый в мире вполне работоспособный электромотор. Причем еще в 1835 году Дэвенпорт показывал публике действующую – с локомотивом – круговую модель электрической железной дороги диаметром 1,2 метра, нечто вроде нынешних детских игрушек. Так что электровоз на самом деле немногим младше паровоза.
Понятно, что Дэвенпорт вырвался вперед по сравнению с техникой того времени. Он открыл мастерскую и газету в Нью-Йорке, потерпел коммерческую неудачу и вернулся в Вермонт, где и умер в 1851 году. Пресса, писавшая в 1837-м о произведенной им революции в науке, оказалась бессильной. И все же на примере Дэвенпорта наглядно видно, как меняет историческую картину особая порода людей – реформаторы и основоположники. Вторые – это первые, добившиеся успеха.
Здесь, между прочим, от серьезного до смешного один шаг. Вот, не угодно ли, из истории зрелищ – нечто вроде гегелевской триады, с непредсказуемыми озорными параллелями. Тезис: 25 февраля 1751 года некий житель Нью-Йорка Эдвард Уиллет дал первое в североамериканских колониях представление с дрессированной обезьяной. Она ходила по канату, танцевала и выполняла упражнения с оружием. Антитезис: 25 февраля 1928 года в Вашингтоне выдана первая в мире телевизионная лицензия. Синтез: 25 февраля 1940 года, опять-таки в США, впервые в мире показали по телевизору хоккейный матч. Чудеса диалектики.
Но если серьезно, то опыт все той же Америки подсказывает куда более фундаментальные вещи.
С 25 февраля 1862 года, во время Гражданской войны, по закону, принятому Конгрессом США, начался выпуск бумажных денег, не размениваемых на золото. Эти купюры, с зеленой обратной стороной, стали называть greenbacks – «зеленые спинки», попросту «зеленые». В это время воюющие стороны уже вовсю использовали другой символ американского образа жизни – шестизарядный револьвер 45-го калибра, который был запатентован Сэмюэлом Кольтом 25 февраля 1836 года.
Согласно поговорке, «Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы». Но ведь и наличная бумажка уравнивает – как товары (всеобщий эквивалент сводит их к единой мере), так и людей (количество денег у них различно, но качество их одно). Что из этого следует? В американском обществе есть начала и институты, его объединяющие. Доллар и свободное владение оружием – в их числе. Существуют и другие – законность, например┘
Ну а у нас в России свои годовщины. 25 февраля 1721 года Петр I упразднил патриаршество и для удобства управления Церковью учредил изрядного калибра Святейший Синод, подчиненный самому царю. Духовность.
Можно припомнить и иные отечественные достижения по части деяний как революционных, так и основополагающих. 25 февраля 1921 года была установлена советская власть в Грузии – туда вторглась Красная армия и свергла законное меньшевистское правительство. Аналогичный переворот совершили коммунисты 25 февраля 1948 года в Чехословакии при заочной поддержке Советского Союза.
Но куда весомее на весах истории окажется, думаю, другая дата. 25 февраля 1956 года, в последний день работы XX съезда КПСС, Никита Хрущев сделал доклад «О культе личности и его последствиях», в котором было впервые официально сказано о порочности сталинского правления. Язык был сугубо советский, заседание – закрытое, практика доведения сказанного до народа – лукавая, через закрытые же партийные собрания, но так, что узнали все, однако как бы сигнализируя, что все это понарошку. И тем не менее Александр Яковлев, присутствовавший на том заседании будущий отец гласности, уловил главное: «Шок был невообразимо глубоким». На безгласной глубине общественного сознания началась работа осмысления и переосмысления. Работа, вышедшая потом на авансцену истории в новую эпоху реформ и революций.
Слова эти, конечно, многих смущают и пугают. Но ими описывается любое развитие – и примеры тому можно подобрать любые. Из области театра, например.
Гете говорил, что для того, чтобы создать нацию, надо сначала создать театр. Так оно нередко и было в эпоху Просвещения. Итальянская нация старше, чем единое итальянское государство, и у колыбели ее стоял родившийся 25 февраля 1707 года драматург Карло Гольдони (ум. 1793). Отец итальянской комедии, по жанровой ее природе – комедии нравов. «Трактирщицу», «Слугу двух господ» и многое иное ставят до сих пор. Жизнь он прожил нелегкую, но Вольтер, высоко его ценивший, сочинил полушутливые стихи: «Нет народа, где в загоне/ Не держали бы талант./ На сторонников Гольдони/ Ополчается педант./ Как же быть, к какому роду/ Отнести его труды?/ Чтобы не было вражды,/ В судьи выбрали природу./ И она дала ответ/ В самом дружелюбном тоне:/ «Совершенства в мире нет./ Но писал меня Гольдони» (перевод Михаила Лозинского).
И сегодня же день рождения драматурга и режиссера Николая Евреинова (1879–1953), русского театрального реформатора и даже революционера, который в советской России не смог жить и кончил свои дни в Париже. В эмиграции он написал сатиру «Партбилет коммуниста» и «Шаги Немезиды» – «антисталинскую драму» о большевистских вождях. Но еще длился Серебряный век, когда его спектакль «Саломея» (по Оскару Уайльду) запретил сам Николай II. Евреинов был главным режиссером «Кривого зеркала» – театра-кабаре, театра пародии, а с Федором Комиссаржевским создал «Веселый театр для пожилых детей», где поставил свою арлекинаду, называвшуюся «Веселая смерть». Гиньоль, данс макабр┘
Это, конечно, казусы, но за ними у Евреинова стоят вещи действительно глубокие. Он пересмотрел само понятие театра, представил его с собою, театром, несовпадение. «Театр как таковой» – характерное название его главного теоретического труда, имеющего отношение не только к сценическому искусству. Он писал там о «театрализации жизни» – о том, что человеку присущ «инстинкт вечного преобразования». Театральные образы и черты вбирали в себя радикально изменившуюся реальность.
У каждой эпохи свой театр, и своя в нем не только комедия┘
