Петр Спивак
Барокко – это прежде всего свобода и гибкость формы.
Лоренцо Джованни Бернини. Похищение Прозерпины Плутоном. Мрамор. Галерея Боргезе, Рим
У многих представителей рода хомо сапиенс есть обыкновение: во всем, что происходит на свете, искать какую-нибудь цель или хотя бы смысл.
7 декабря 1678 года Луи Хеннепин первым из европейцев увидел Ниагарский водопад. И, наверное, был поражен этим зрелищем. Но вряд ли задал при этом вопрос «Зачем?» Потому что вопрос был бы бессмысленный. Да ни зачем. Просто такое явление природы.
Также и у людей есть явление, которое всем знакомо с детства (в буквальном смысле слова) и вопрос о цели которого не является первостепенным. Это игра. Играют – если не говорить о конкурсах и чемпионатах – просто потому, что натуре человеческой хочется поиграть. Так она устроена.
Играют дети. А во взрослом мире играют актеры и музыканты. Работа у них такая. И своей игрой они вызывают интерес со стороны людей, у которых работа другая, серьезная.
7 декабря 1742 года в Берлине открылась Штаатсопер – Государственный оперный театр. Ровно десятью годами раньше в Лондоне был основан Королевский оперный театр, известный как Ковент-Гарден – по названию площади, где он находится. А через сто лет, 7 декабря 1842 года, дал свой первый концерт Нью-Йоркский филармонический оркестр. То есть эти формы художественного творчества востребованы. И не в последнюю очередь государством, которое обычно воспринимает искусство и его воздействие на людей прежде всего как способ своей легитимации.
Искусства изобразительные нужны были власти еще больше – и, по существу, для тех же целей. К примеру, Екатерина II 7 декабря 1764 года приобрела собрание западноевропейской живописи и тем положила начало Эрмитажу. Сознательно или бессознательно, это был с ее стороны жест, сигнал в диалоге с культурой, которая становилась необходимым атрибутом просвещенной государственности. Чтобы уважали и слушались. Такое вот противоречие: творчество, которое по самой своей природе есть проявление свободы, используется в целях, от свободы весьма далеких. (Об этом – речь Блока «О назначении поэта».)
Кого здесь надо вспомнить в первую очередь из родившихся в календарный день 7 декабря, так это двух великих людей, разделенных тремя веками. Практика и теоретика.
Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) – скульптор, архитектор, но не просто один из многих, а родоначальник целого стилевого явления, целой эпохи, называемой барокко. О своих скульптурных работах он говорил, что стремится сделать мрамор податливым, как воск. И действительно, поражает, каким подвижным, текучим может становиться под рукой человека камень. В сущности, это не что иное, как игра. Игра форм, игра света и теней, игра рассвобожденных возможностей, таящихся в материале.
Бернини═был любимцем муз, покровительствующих искусствам, и земных властителей.═Как главный архитектор строящегося собора Святого Петра в Ватикане он работал под покровительством Пап Урбана VIII и Александра VII – а потом на какое-то время попал в опалу. И в итоге многие ключевые, в художественном смысле – опорные элементы главного католического собора выполнил именно он. В том числе кафедра Святого Петра и площадь с колоннадой перед собором.
Бернини много работал в парадных, принятых при дворе жанрах. Но помимо этого увлекался графикой, писал комедии, ставил домашние спектакли, как инженер разработал для сцены много механизмов и спецэффектов. У всех этих его работ есть принципиальный для эстетики барокко общий знаменатель. Роскошество форм, изысканность их, кажущаяся необязательность – все то, что присуще свободной игре как художественному явлению.
Вот очень характерный для пафосного Бернини штрих: его шаржами на современников вызвано к жизни само слово «карикатура»┘
Кстати, первую свою скульптурную работу он создал в десятилетнем возрасте. Наверное, это тоже была игра.
А теоретик, ученый – нидерландский культуролог и историк Йохан Хейзинга (1872–1945) – одна из самых значительных фигур в гуманитарном наследии XX столетия. Ему принадлежат такие научные работы, как «Осень средневековья», «В тени завтрашнего дня» и – прежде всего – «Homo Ludens (Человек играющий)». Игра как важнейшая сторона культуры, человеческого существования осмыслена и исследована Хейзингой так, что опираться на его мысль будут еще долго. Современные представления о ментальности тоже подготовил он. И все это можно читать с удовольствием как хороший текст, вот что существенно.
Когда кто-нибудь указывал на «излишнюю живость» его научных трудов, Хейзинга отвечал: «Для меня важнее всего сам рассказ». И эти слова прямо связаны с игровым началом, которое он исследовал. Для играющего человека ценна сама игра, сам ее процесс. Для автора «Человека играющего» – работа мысли, процесс понимания и изложения. Ну а внешние обстоятельства – преподавание в гимназии – фактор второстепенный, попутный.
Но бывают внешние обстоятельства, которые лишь подавляют творчество, а самого творца – убивают. В оккупированной нацистами Голландии Хейзинга был брошен в концлагерь и умер там, когда до освобождения оставалось уже недолго.
Сегодня день рождения голландского и американского астронома Джерарда Петера Койпера (1905–1973). Он был признанным авторитетом в исследовании двойных звезд. Обнаружил множество новых двойных звезд и белых карликов. Непосвященному это может показаться своего рода игрой. Звездочет, одно слово. Но если двойные звезды изучают, значит, это кому-нибудь надо. Хотя смысла в них нет решительно никакого.
Играть – это примерно как пить: надо знать, во что, где и с кем. Иначе можно вляпаться. Что один из крупнейших наших хирургов XX века Александр Бакулев, родившийся 7 декабря 1890 года (ум. 1967), был президентом АМН СССР и Героем Соцтруда – не беда, а четверть беды максимум. Что был он главным кремлевским хирургом, а в студенческие годы вскрывал свежие могилы ради анатомических штудий – полбеды. А вот что ближайшими его друзьями были сын Сталина Василий и секретарь вождя Поскребышев, что любимое времяпрепровождение у Бакулева было играть с ними в бильярд, – это и в самом деле шокирует. И даже основанный им Институт сердечно-сосудистой хирургии может от такого померкнуть.
