Петр Спивак
Роберт Де Ниро сыграл ностальгическую роль – человека, пробившегося наверх в Голливуде.
Кадр из фильма «Последний магнат»
Нечасто эпизоды исторической хроники так вплетаются в текущую газетную злобу дня. Но сегодня думаешь именно об этом: 24 сентября 1964 года в «Известиях» были обнародованы «Предложения по усовершенствованию русского языка». Преемственность налицо: там были анекдотические «жури», «ноч» и «заец», теперь – «дОговор», «йогУрт» и кофе среднего рода. Тогда, правда, «предложения» остались комическим недоразумением┘
Другая инициатива (хотя инициатива ли?), прозвучавшая ровно 75 лет назад в другой, старшей по рангу советской газете – «Правде», обладала большей нормативной силой. 24 сентября 1934 года Сталин был там впервые назван Великим кормчим.
Велеречивые титулы и звания – традиционный атрибут власти, особенно в сословно-иерархическом обществе. Князь и генерал-фельдмаршал Григорий Александрович Потемкин-Таврический, родившийся 24 сентября 1739 года (ум. 1791), стал таковым лишь во времена Екатерины II. Он участвовал в ее воцарении, потом расширял империю на юг, стал управителем земель от Черного моря до Каспийского и в этом качестве принимал Екатерину, пуская ей пыль в глаза своими достижениями – реальными и мнимыми. Последние, под издевательским титулом «потемкинских деревень», вошли в золотой фонд русских фразеологизмов.
Державин писал о Потемкине так: «Одной рукой он в шахматы играет./ Другой рукой народы покоряет./ Одной ногой разит он друга и врага,/ Другою топчет он вселенны берега». Sic transit gloria mundi! Похоже, что сегодня при имени Потемкина вспоминаются все те же деревни, лестница в Одессе и эйзенштейновский броненосец, а при процитированных стихах – Корней Чуковский: «То Лелешенька Кокошеньку тузит,/ То Кокошенька Тотошеньку разит». О самодурстве и казнокрадстве и говорить скучно.
А вот другой уроженец 24 сентября, математик, который известен и своими научными достижениями, и как герой многочисленных историй, легенд и даже анекдотов. Звали его Михаил Остроградский (1801–1862). По степеням и почетным званиям он по-своему не уступал Потемкину: член Петербургской, Американской, Римской академий наук, член-корреспондент Парижской, профессор целого сонма высших учебных заведений и т.д. и т.п.
Наконец, он пользовался личным расположением Николая I, был домашним учителем детей в императорской семье. Но просвещенный самодержец – он только благодаря прилагательному просвещенный, а существительным – самодержец как был, так и есть. Когда прокладывался маршрут железной дороги из Петербурга в Москву, Николай, как известно, прочертил его на карте по линейке. Но профиль местности на трассе не поддавался расчету – возникал интеграл, взять который тогдашняя наука еще не могла. Об этом инженер Клейнмихель написал в своем рапорте. Николай же на этом рапорте начертал: «Повелеваю интегрировать». Остроградский, как и положено науке, не подкачал. Но указующий жест императора – и смешон, и страшен. Потому что адресован не столько природе, сколько ученому сословию.
Из воспоминаний современников известно, что еще сильнее, чем математика, Остроградского занимали военная история и тактика. Даже мечтал когда-то о военной карьере. Не была ли это страсть распоряжаться и командовать? Чем он был хуже какого-нибудь Потемкина?
Ну а если мы имеем дело не с великим ученым Остроградским и даже не с Потемкиным, который был все-таки, что ни говори, талантливым администратором? 24 сентября 1786 года родился Арсений Закревский (ум. 1865), генерал-губернатор Москвы в 1848–1859 годах, который за время пребывания в этой должности сделался фигурою совершенно одиозной благодаря своему мракобесию, необузданному нраву и болезненной подозрительности. Он, между прочим, послужил прототипом Крутицкого в пьесе Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты», этакого ретроградствующего старикана на грани маразма┘
Сменим лучше обстановку, обратимся к людям артистичным. Сегодня день рождения американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда (1896–1940). У нас в России его книги изданы, но не слишком известны; впрочем, наверное, больше найдется людей, которые читали «Праздник, который всегда с тобой» Эрнеста Хемингуэя и про его друга Фицджеральда узнали именно там. Его же собственные книги – в какой-то степени вариации на вечную тему американской мечты. И – соотношения между процветанием и счастьем, личностной состоятельностью и могуществом. Я имею в виду прежде всего его романы об эпохе 20-х годов – «Великий Гэтсби» и «Последний магнат». Слово «магнат» указывает на все ту же неизбывную проблему власти. В основе этого последнего и незаконченного романа Фицджеральда – драмы и нравы кинобизнеса, история «голливудского принца», его карьеры и его любви.
Но все познается в сравнении. Русский писатель Константин Воробьев родился ровно 90 лет назад, 24 сентября 1919 года, и умер в 1975 году. Его книги – в числе лучшего, что написано на русском языке о войне («Убиты под Москвой»), о коллективизации («Друг мой Момич»). Но это не просто такой жизненный материал, который непохож на описанный тем же Фицджеральдом. Тут потеряна человеческая мера. Как заметил Воробьев в одном из своих писем, в окружающем мире «не стало личности, индивидуальности». И этот разрыв между несовершенным, трудным, но нормальным и свободным миром героев Фицджеральда и вот этим миром, норме и свободе противоположным, есть подлинная трагедия. Как будто мало нам трагедий, данных от природы.
23 сентября 1989 года Папа Римский Иоанн Павел II принес извинения Галилео Галилею, признав, что тот был прав. Но справиться с непоправимостью вечности даже самому могущественному человеку не под силу.
