Петр Спивак
Ясная Поляна. Светлый, ясный всем своим обликом флигель Кузминских – один из центров живой жизни музея.
Фото с сайта yashayapolyana.ru
Любопытство – великий двигатель человеческих устремлений. На свете много интересного, и это интересное надо собирать, изучать, холить и лелеять. Чем и занимаются коллекционеры, музейщики и прочие чудаки ненормальные. А достижениям человеческого ума и рук, получившим признание в качестве классики, в музеях самое место. Не в гуще жизни же, в самом деле┘
Как-то так получилось, что с 10 июня связано много музейных дел и начинаний. В 1837 году в этот день был открыт Румянцевский музей в Санкт-Петербурге – в Москву он переехал позже. Можно считать, что сегодня день рождения главной нашей библиотеки, возникшей из собрания этого музея.
10 июня 1911 года в Амстердаме открылся Дом Рембрандта – музей великого художника был устроен в тех самых стенах, где он жил и работал.
А еще через 10 лет, 10 июня 1921-го, в Государственный музей-усадьбу превратилась Ясная Поляна – имение Льва Толстого. Комиссаром – хранителем музея стала Александра Львовна Толстая. Но она находилась в сложных, мягко говоря, отношениях с советской властью и в 1929 году вынуждена была эмигрировать. Идеологическое давление, война и последствия немецкой оккупации – все это заставляло сосредоточиться не на творческой задаче музея, а на хранительной. И эта тенденция сказывалась в СССР не только на Ясной Поляне и даже не только на музеях вообще, но на всей культуре в целом.
Превращение культуры в институт не творческий, а консервативный сопутствовало тоталитаризму и в Третьем рейхе. Сегодня день рождения немецкого архитектора Пауля Шульце-Наумбурга (1869–1949), который неустанно боролся с модернизмом и был идейно близок к НСДАП. Одну из главных своих построек – дворец Цецилиенхоф в Потсдаме – он возвел еще для кайзера, и известен этот дворец не столько архитектурным своим обликом, сколько тем, что в 1945 году в нем проходила Потсдамская конференция...
Вообще в культуре есть всякое – в том числе учреждения, связанные не с искусством, а с наукой. С биологией, например. Есть музеи зоологического профиля – а есть заведения более живые, менее академические, скажем, зоопарки, зверинцы. Так вот, 10 июня 1844 года родился человек, с чьим именем связано рождение зоопарков в современном их виде. Это Карл Гагенбек (ум. 1913), житель Гамбурга. Его отец, торговец рыбой, устроил при складах копченой рыбы небольшой домашний зверинец и туда за плату пускал любопытных. Кончилось тем, что торговлю рыбой он забросил и стал показывать балаган на Гамбургской ярмарке. А Гагенбек-младший начал торговать животными, устраивать за ними звероловные экспедиции, открыл свой цирк┘ Но животных он любил – и выдвинул идею зоопарка, в котором звери жили бы в условиях свободы. Этот зоопарк – Тирпарк – открылся в Штеллингене, недалеко от Гамбурга, в 1902 году и существует до сих пор. Владеет им сейчас уже шестое поколение семьи Гагенбеков.
В этом сюжете сошлись рядом природа и свобода. Право на свободу есть достояние живых существ. А для тех, кто читал «Attalea princeps» Всеволода Гаршина или рассказ Василия Гроссмана «Тиргартен», где в последние дни войны томятся несвободой животные берлинского зоосада, идея Гагенбека окажется хорошо знакомой, узнаваемой. И актуальной.
Немецкий предприниматель и дрессировщик, подобно многим другим, тысячами вез из далеких стран животных-невольников – живые экспонаты и рабочую силу. А 10 июня 1930 года Совет труда и обороны СССР издал постановление о строительстве силами заключенных Беломорско-Балтийского канала. Строили его в 1931–1933 годах 120 тысяч «каналоармейцев». Впереди же был Большой террор┘
Кстати, по ассоциации. Свой Большой террор был и у французских якобинцев. 10 июня 1794 года по инициативе Максимильена Робеспьера Конвент реорганизовал Революционный трибунал – запретил защиту, апелляции, кассации и выслушивание свидетелей и установил единственной мерою наказания за все преступления смертную казнь. Без комментариев.
Теперь – две даты, напрашивающиеся на сопоставление. 10 июня 1826 года российский император Николай I утвердил новый Цензурный устав. Отныне цензоры обязаны были заботиться о «направлении общественного мнения согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами правительства». А 10 июня 1842 года вышел первый том поэмы Гоголя «Мертвые души». И у литературной жизни сразу появился центр кристаллизации мнений и направлений. Критика заработала не просто как совокупность критиков, но как институт.
...Сравнительно недавно известный наш политический функционер Владислав Сурков заметил, что в постсоветской России вместо институтов – отдельные личности. Так вот, это не только в политике так, в литературе тоже. Нет, например, все той же литературной критики как института, или выстроенной системы литературных изданий. И как раз 10 июня – в 1957 году – родился Андрей Немзер, который один (почти один) за отсутствующий институт критики отдувается.
Вообще-то он литературовед, историк литературы первой половины XIX века, а постоянным обозревателем текущей словесности сделался по стечению, в общем-то, случайных обстоятельств – и сам признавался в том. У него отменная филологическая выучка, редкая усидчивость и работоспособность, недюжинное перо – все так. Но... у щедринских Головлевых были дети-любимчики и были дети постылые. Вот и у критика Немзера головлевская система. Есть писатели, которые что бы ни написали, остаются у него в любимчиках. И есть такие, которые хоть из кожи вон вылезут, – все равно ходят постылые.
Из социализма ничего не извлечешь – все надо создавать заново. И все несут потери, когда один человек пытается заменить институт, которого нету.
