Петр Спивак
Прав Пастернак: «талант – единственная новость, которая всегда нова». И всегда талант – это праздник.
80 лет исполняется 6 марта Фазилю Искандеру – прозаику, поэту, эссеисту, просто мудрецу. Художнику, которому подвластны и смешное до колик, и трагическое до комка в горле. Философу и при этом комику – парадоксальное единство. Такая уж художественная философия – он скептик и ему чужд пантрагизм. Вот кредо Искандера: «Чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться в том, что и там ничего нет (курсив мой. – П.С.), и потихоньку возвращаться обратно. След, ставленный этим обратным путем, и будет настоящим юмором».
Казалось бы, патриархальный мир Чегема должен подталкивать писателя к традиционализму, почвенности и т.д.Таким примерам несть числа. Но вот голос от автора в «Широколобом» – рассказе и одновременно одной из глав романа «Сандро из Чегема» – о буйволе, которого везут на грузовике на бойню и который бежит и обретает последнюю свободу. «По закону жизни, который он усвоил с детства, то, на чем стоят ноги, должно быть неподвижным. И вдруг не ноги передвигаются, а передвигается то, на чем стоят ноги». Вот в чем дело! Традиция важна как часть свободы.
Отдельная песня – искандеровские крылатые фразы. Они уже стали поговорками, они – неотменимая реальность. «Интересное начинание, между прочим». «Нэнавидит». «Ляй-ляй-конференция не надо мне сейчас».«Ваш гипноз – это наш страх.Наш страх – это ваш гипноз». Это только первое, что пришло мне на память. А есть еще афоризмы, выношенные и отточенные мысли самого писателя. «Мыслие» – всегда инакомыслие». «Свобода – это когда в жаркий летний день много воды». «Самое великое свойство души – доброта. Самое естественное состояние доброй души – добродушие»┘
Так получилось, что 6 марта юбилей еще одного нашего виртуоза запоминающейся фразы. Королю смеха Михаилу Жванецкому исполняется 75. «И что смешно? Министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит». «О чем может спорить человек, который не поменял паспорт?» «Правда второй половины XX века допускает некоторую ложь и называется подлинной». «Как поется в песне: «Ты только прикажи, и я не струшу, товарищ время, товарищ время!» Будет приказ – не струсим. А без приказа бродим сами по себе. Пока». «А нас снимали здесь и наложили на японцев. А трамваи наши, но пустые. И чтобы было движение, вручную катят пейзаж»┘═ Ну можно ли забыть такое и как такое комментировать? Это часть твоей жизни. Навсегда.
И вообще какой-то волшебный день 6 марта на афористов. 100 лет назад родился польский классик, автор «Непричесанных мыслей» Станислав Ежи Лец. Можно не знать, что во время гитлеровской оккупации он был узником концлагеря и бежал оттуда, что одно время, не выдержав коммунистической Польши, жил в Израиле. Но нельзя не почувство вать: Лец со знанием дела говорит, что «у каждого века есть свое средневековье», а «в настоящей бомбе с часовым механизмом взрывчатым веществом является время».
Время – неисчерпаемая тема мыслителей и поэтов. Время общее и личное. О том и другом – стихи замечательного поэта Олега Чухонцева, который родился 8 марта 1938 года. Мне кажется, его строки к друзьям-поэтам написаны от меня: «Друзья дорогие, да будет вам в мире светло! Сойдемся на зрелости лет в одиночестве тесном.Товарищи верные,нас не случайно свело на поприще гибельном, но как и в юности честном». И про меня – мне сейчас больше лет, чем было Чухонцеву, когда он написал эти строки: «Мы пили когда-то – теперь мы посуду сдаем». Но это лишь одна из граней времени у Чухонцева.
Другой его шедевр – «За строкой исторической хроники». В глухом 1983-м прозвучало: «Но тот, кому Слово дано,/ Себя совмещает со всеми,/ Поскольку Оно зажжено/ Для всех и не в лучшее время./ И если ты встал до зари,/ В пустой не печалься печали,/ Но, радуясь, благодари:/ Какие мы звезды застали!» Хотя, когда автор восстановил бесцензурный текст, он, на мой взгляд, оказался слабее┘
На эти дни пришлась еще одна, особая дата: 9 марта исполнилось бы 75 лет Юрию Гагарину (ум. 1968). Но раз уж я сегодня сосредоточился на людях Слова, то напомню о двух самых, пожалуй, ярких поэтических откликах на его полет.Одно стихотворение, отчасти расходящееся с официальным славословием, написал Александр Твардовский. Чуждый пафосу, он ввел гагаринский подвиг в контекст иных – забытых, обойденных вниманием.«Когда аэродромы отступленья/ Под Ельней, Вязьмой иль самой Москвой/ Впервые новичкам из пополненья/ Давали старт на вылет боевой, –/ Прости меня, разведчик мирозданья,/ Чьим подвигом в веках отмечен век, –/ Там тоже, отправляясь на заданье,/В свой космос хлопцы делали разбег┘»
А Науму Коржавину этого снижения пафоса оказалось недостаточно. Он, обращаясь к первому космонавту, взял такую ноту,что это звучало прямым вызовом и Гагарину, и всему народу. «Мне жаль вас, майор Гагарин,/ Исполнивший долг майора./ Мне жаль... Вы хороший парень,/ Но вы испортитесь скоро./ От этого лишнего шума,/ От этой сыгранной встречи,/ Вы сами начнете думать,/ Что вы совершили нечто┘»
Выход в космос, сделав человечество могущественнее, не сделал его счастливей. И был побочным продуктом строительства баллистических ракет с ядерными боеголовками┘ Так до Коржавина у нас не писали. В стихах, которые тогда, в 1961-м, никак невозможно было напечатать, он ставит диагноз планете: «А впрочем, глядите: дружно/ Бурлит человечья плазма./ Как будто всем космос нужен,/ Когда у планеты – астма./ Гремите ж вовсю, орудья!/ Радость сия – велика есть:/ В Космос выносят люди/ Их победивший Хаос». Процитирую Фазиля Искандера – из «Кроликов и удавов»: «В этой истории с кроликами я предпочитаю слушателя несколько помрачневшего. Мне кажется, для кроликов от него можно ожидать гораздо больше пользы, если им вообще может что-нибудь помочь».
