Ада Горбачева
|
| Фото сайта aivorobiev.ru |
Продолжатель лучших традиций российской медицины, он рассматривал свою деятельность в любом месте, на любой должности – от рядового врача на все руки в районной больничке до министра здравоохранения страны – как служение страдающему человеку. И неважно, кто пациент – плотник с соседней стройки или глава государства, как Андропов или Ельцин. Больные – это самое главное, помощь им – смысл жизни доктора Воробьева. «Я врач до мозга костей, и больше ничего», – говорил он о себе. Самоотверженность, бескорыстие и скромность.
Труд врача он воспринимал как миссию почти божественную, любил повторять слова Гиппократа о том, что врач подобен Богу. Действительно, подобен, когда спасает больного от, казалось бы, неминуемой смерти. А Андрей Иванович делал это не один раз. «Никакие ордена, никакие почести, никакое богатство не могут идти в сравнение со взглядом вылеченного пациента, с удовлетворением от спасенной жизни», – говорил он.
Жизнь его была долгой и трудной. Ничто из бед страны не обошло его. В 1937 году отец был расстрелян, мать отправлена в концлагерь. В восемь лет мальчик фактически остался сиротой. Жил то по родственникам, то в детском доме, с 14 лет начал работать – маляром, электриком. Учился в вечерней школе, которую окончил с золотой медалью. Поступил в медицинский институт и, получив диплом, поехал по распределению в Волоколамскую районную больницу. Выполнял там обязанности не только терапевта, но и акушера-гинеколога, педиатра и даже патологоанатома. Там молодой доктор понял, что вся врачебная жизнь состоит из бесконечного столкновения с неизвестным. Во всяком случае, так было с его жизнью.
Вернувшись в Москву, Воробьев поступил в ординатуру на кафедру гематологии Центрального института усовершенствования врачей, и с тех пор вся его деятельность была так или иначе связана с гематологией. Он стал столь заметен в своей области, что его, несмотря на то что он сын «врагов народа» и к тому же беспартийный, пригласили работать в Институт биофизики, находившийся в ведении Третьего главного управления Минздрава, «атомного министерства» Средмаша.
В ведомственной 6-й больнице лечили пострадавших во множестве радиационных аварий, случавшихся в те годы. Наблюдение таких пациентов позволило Воробьеву и его сотрудникам научиться определять дозу аварийного облучения с точностью до нескольких десятков рад и создать алгоритм ретроспективной реконструкции дозы облучения по клиническим признакам болезни. Эти исследования очень пригодились, когда произошла чернобыльская авария. А.И. Воробьев возглавил медицинскую часть борьбы с последствиями Чернобыля. 200 пострадавших лечились в ведомственной больнице.
В 1991 году Андрей Иванович Воробьев стал первым министром здравоохранения новой России. Это было удивительное назначение – трудно себе представить на таком посту менее подходящего к бюрократической деятельности человека. Но и время было удивительное – время надежд. Время надежд быстро кончилось. Кончилась и деятельность Воробьева на посту министра. Но успел он за этот недолгий срок очень много. В 1992 году, когда разрушалось все хозяйство страны, когда целые отрасли были или уничтожены, или в лучшем случае парализованы, медицина сохранилась: ни один институт не был закрыт, ни одна больница не была приватизирована. Медицинскую помощь продолжали оказывать – в том объеме, в каком позволяли деньги. Но профессионально медицина не пострадала.
Самое главное, чего удалось добиться, – чтобы дорогостоящие виды медицинской помощи финансировались отдельной строкой в бюджете. Это спасло медицину от деградации и до наших дней поддерживает существование для населения бесплатной высококвалифицированной медицинской помощи.
После ухода с поста министра Воробьев вернулся к работе в Институте гематологии (нынешнем Гематологическом научном центре), с которой он формально и не уходил. Не переставал он и лечить больных, он их всегда лечил, и когда был министром тоже, порой осматривая пациентов в министерском кабинете. Никогда не отказывал Андрей Иванович проконсультировать больного, сделать для него, что можно. И никогда это не имело никакого коммерческого оттенка.
То, что происходило с нашей медициной, приводило его в возмущение: «Здравоохранение, как и вся культура страны, подверглось разгрому. Медицина стабильна, консервативна, поэтому все уничтожить не удалось, хотя прилагаются большие усилия ввести в ней мораль рынка. Это убийственная мораль». Он пытался с этим бороться, как мог, до последнего.
Теперь Андрей Иванович Воробьев ушел…
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.
Остается вспоминать. Таких людей теперь не делают.
комментарии(0)