Ада Горбачева
Благодаря новым и сложным вакцинам в настоящее время можно защитить подростков от гриппа, менингита, рака печени и т.п.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
В последнюю неделю апреля традиционно проводится Всемирная и Европейская неделя вакцинопрофилактики. Вакцины должны защитить от болезней людей всех возрастов, и в первую очередь детей. Иммунизация признана одной из самых успешных и экономически эффективных мер здравоохранения. Она позволяет ежегодно предотвращать гибель от 2 до 3 млн людей не только от болезней, вакцины против которых существуют уже много лет (дифтерия, столбняк, полиомиелит и корь), но также от пневмонии и ротавирусной диареи, на долю которых приходится большинство случаев смерти детей в возрасте до 5 лет.
Кроме того, благодаря новым и сложным вакцинам в настоящее время можно защитить подростков и взрослых людей от таких болезней, как грипп, менингит, рак шейки матки и печени. Благодаря иммунопрофилактике удалось ликвидировать оспу, значительно ограничить полиомиелит, в некоторых странах мира, в том числе в России, практически ликвидировать краснуху и эпидемический паротит. По сравнению с допрививочным периодом заболеваемость корью в России, например, снизилась в 500 раз, дифтерией – в 200 раз, столбняком – в 50 раз, коклюшем – в 40 раз.
Казалось бы, все давно известно и задача лишь в том, чтобы не оставить без защиты от инфекций детей в самых бедных и маргинализированных сообществах. Однако в последнее время появилась новая проблема: все чаще в благополучных странах наблюдаются вспышки инфекционных заболеваний, от которых давно есть вакцины, в первую очередь вспышки кори.
В январе 2015 года началась вспышка кори в США. К середине марта было зафиксировано 176 случаев заражения в 17 штатах. Американские ученые возлагают вину за это на активистов-антипрививочников. Как сообщается в Journal of the American Medical Association’s Pediatrics, резкое увеличение заболеваемости корью, которое началось в Диснейленде (Калифорния), и ее дальнейшее быстрое распространение по территории страны связаны с отсутствием прививок у значительной части заболевших. Как следствие – их высокая восприимчивость к возбудителю заболевания. Доля привитых составляет от 50 до 86%, тогда как для создания необходимой иммунной прослойки необходимо не менее 96%.
В Берлине наблюдается самая серьезная эпидемия кори со времени введения регистрации этого заболевания в 2001 году. По данным местных властей, с октября прошлого года по 23 февраля нынешнего зарегистрировано 574 случая заболевания, один ребенок умер. Этот полуторагодовалый малыш не был привит от кори. Даже один смертельный случай – это много, считают в Германии.
В связи с эпидемией в Берлине обсуждается вопрос о целесообразности введения в Германии обязательных прививок. За это выступает Немецкая врачебная палата. Главной проблемой являются не дети, а взрослые, которые не помнят, привиты ли они: в ГДР прививка от кори была введена в 1979 году, в ФРГ – в 1973-м. Противников вакцинации в Германии мало, но они играют свою отрицательную роль. Медики и общественные деятели полагают, что граждан надо не принуждать, а убеждать в необходимости прививок. Министр юстиции считает, что введение обязательной вакцинации законодательно – это крайняя мера.
Пока вопрос об обязательности прививок дискутируется, эпидемия в Берлине продолжается. Только что закончили болеть заразившиеся друг от друга трое детей из знакомой российско-немецкой семьи. Младшая – полуторогодовалая. Соблюдали принципы вальдорфского воспитания (основывается на религиозно-мистическом учении Рудольфа Штайнера – антропософии). Слава богу, обошлось без серьезных осложнений, которые возможны при кори.
В смысле изобретения и соблюдения разнообразных доморощенных теорий натуральности наша страна находится, как говорится, в тренде. Почище западных будем. Каких только аргументов не приводят яростные «антипрививочники» против вакцинации, только диву даешься. Сделали прививку – а через год у ребенка слух ухудшился; сделали прививку – а через два года (три года, пять лет) обнаружился диабет. Все равно как объявить, что человек умер из-за того, что десять лет назад поел устриц.
Страсти кипят вокруг прививок давно. Уроки эпидемии дифтерии 90-х, – когда, как писал профессор Владимир Таточенко, этой инфекцией в СНГ заболело более 120 тыс. человек, а 6 тыс. она стоила жизни, – за прошедшие годы забылись. Вперед (то есть назад) – к природе. Наши деды и прадеды никаких прививок не знали и вырастали о-го-го какие! Сколько при этом детей умирало от инфекционных болезней, не упоминается. Любимый младший сын Льва Толстого Ванечка умер в семилетнем возрасте от скарлатины. Непростая семья была, графская, и дедушка – знаменитый врач. А вот ничего не могли поделать – вакцинации не существовало.
Забавно, что противники прививок сами все привитые: в советские годы прививали всех подряд прямо в школе. «На прививку, первый класс! Вы слыхали – это нас». При воспоминании даже заболело под лопаткой, куда делали укол. На следующий день в класс не приходило несколько ребят – температура повышалась. А через день-два возвращались как ни в чем не бывало. Не помню, чтобы кто-то всерьез заболел.
Теперь многодетные семьи – редкость. Один-два ребенка, и все. И родители, благополучно пережившие прививки в детстве, отказываются от вакцинации своих детей, ставят, в сущности, эксперимент на них. На единственных. Отказываясь от прививок, родители, как ни странно, ощущают себя продвинутыми в медицине, а своих детей – особенными, более утонченными, что ли, для которых эта плебейская вакцинация – слишком низко. А ведь случись с непривитым ребенком осложнение после инфекционной болезни, обвинят врача – врач у нас всегда во всем виноват.
Между тем ситуация нынче не самая благополучная: по данным Всемирной организации здравоохранения, в период с 2014 по 2015 год в Киргизии, Боснии и Герцеговине, Российской Федерации, Грузии, Италии, Германии и Казахстане зарегистрировано 22 тыс. случаев заражения корью. Нельзя забывать и о глобализации современной жизни, о перемещении огромного числа людей. Прививать или не прививать детей от инфекций – воля родителей. Но стоит задуматься, что эксперимент они ставят не на себе, а на ребенке и ответственность ляжет на них.
