Ада Горбачева
Кажется, сама судьба в руках доктора.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Один из классиков отечественной медицины говорил своим ученикам: если врач положил руку на тело больного, а тому не стало легче, это плохой врач. Вера врачу, вера во врача – залог успешного лечения. Поверив врачу, больной чувствует себя защищенным.
Властители народов имеют личных лекарей, имена которых чаще всего известны лишь узкому кругу. Однако влияние таких лекарей на их знаменитых пациентов и тем самым даже на ход истории нельзя недооценивать. Очень многое зависит от того, какой попадется, вернее, какой избран лейб-медик. Впрочем, здесь можно проследить некую закономерность. У глав демократических стран личные врачи, как правило, квалифицированные специалисты, диктаторы же чаще всего попадают в руки шарлатанов.
Лейб-медиком Уинстона Черчилля с 1940 года был Чарльз Уилсон, больше известный под своим дворянским титулом как лорд Моран. Когда вскоре после окончания Второй мировой войны неблагодарные британцы проголосовали на выборах за лейбористов и обиженный Черчилль уехал в Швейцарию писать пейзажи, его сопровождал Моран. Они по-настоящему подружились, и влияние врача на ипохондрика Черчилля, страдавшего тяжелыми депрессиями, было очень большим. Правда, он слушался не всегда. В 1951 году в 76 лет, перенеся инфаркт и инсульт, Черчилль вновь занял пост премьер-министра и оставался им до 80 лет. Вопреки советам Морана он не желал подавать в отставку, пока не перенес еще один инсульт. Черчилль прожил еще 10 лет, написал свои знаменитые мемуары и получил за них Нобелевскую премию. Отчасти в этом есть и заслуга его личного врача и друга.
Противоположную роль сыграл лейб-медик в жизни Гитлера. Теодор Морелл был модным врачом, широко использовавшим в своей практике театрализованные эффекты, назначавшим таинственные сплошь «чудодейственные» средства. Клиентуру его составляли киноактеры и вообще знаменитости, полуобразованные люди, падкие на такие дешевые приемы. Гитлер, как и большинство малообразованных людей, дорвавшихся до власти, болезненно относился к чужой эрудиции в какой бы то ни было области и ненавидел интеллектуалов. Морелл завоевал его доверие именно тем, что явно не был интеллектуалом. Это был очень плохой врач, скорее знахарь с шарлатанскими наклонностями. В результате его назначений, в том числе наркотических стимуляторов, ко времени самоубийства (если это было самоубийство) Гитлер в 56 лет, по словам осматривавшего его 30 апреля 1945 года профессора Шенка, был частично парализованный, физически разрушенный человек со сморщенным лицом, похожим на серо-желтую маску, испачканный объедками, с мокрыми штанами. Он был неспособен подписаться, не мог читать висевшую на стене карту даже с помощью увеличительного стекла, большую часть дня пребывал погруженным в меланхолию, с трудом мог промямлить свои желания, при этом время от времени приходил в ярость и разражался грязной руганью.
Это, так сказать, властители. Но каждый человек, обращаясь к врачу, как бы ни храбрился, ощущает трепет. Это естественно. Некоторые избегают медиков именно потому, что боятся: обнаружатся неприятности: меньше знаешь – крепче спишь, как-нибудь обойдется. Но часто не обходится.
Герой «Красного цветка» Гаршина замечает, что ни один монарх не имеет такой власти над своими подданными, как врач-психиатр над своими пациентами. Многие психиатры и психотерапевты сталкиваются с тем, что преклонение, которое испытывают по отношению к ним пациенты, переходит во влюбленность, приобретает сексуальный характер. Фрейду в конце одного из сеансов лечения бросилась на шею больная, молодая красивая женщина. А Фрейд был внешне крайне непривлекательный, к тому же замкнутый по характеру. Он не обольщался в отношении себя и понимал, что не может вызвать внезапной любви красавицы. Задумавшись над этим и другими подобными происшествиями, он открыл явление переноса. Позже было установлено как факт, что всякий больной испытывает чувство влюбленности в психиатра, вытекающее из чувства контакта. Потом это проходит и даже сменяется противоположными чувствами: человек, знающий столько интимного, вызывает ненависть. После выздоровления бывшие пациенты стараются избегать психиатра.
Обычно же выздоровевший больной, особенно после опасной болезни, на долгие годы, если не на всю жизнь, сохраняет благодарность своему исцелителю. Врачу стараются сделать что-нибудь приятное, актеры и режиссеры приглашают его на премьеры, художники – на вернисажи. Иногда врач становится другом.
Медицина – наука, но в то же время и искусство. Грань между ними столь же зыбка, как между здоровьем и болезнью (опять-таки особенно в сфере психики). А врач – профессия массовая. Как в любой профессии, есть плохие врачи, корыстолюбцы, бессердечные, даже преступные. Только профессия эта особая. Ведь, в сущности, человек вручает врачу свою единственную жизнь. Необязательно это хирург или психиатр. Нередко очень многое зависит от обычного участкового терапевта – заметит ли он вовремя болезнь, отправит ли к специалисту, в больницу. Нам бы хотелось, чтобы врачи были почти святыми, волшебниками-исцелителями, бессребрениками. А они обычные люди. Среди них есть и таланты, но талант, как везде, – редкость. От недобросовестных врачей должен защищать закон (увы, не защищает, как и в других отношениях), а таланты придется искать самим. И с этим ничего не поделаешь.
