Ада Горбачева
Джеймс Уотсон, один из первооткрывателей спиральной структуры ДНК, получивший за это Нобелевскую премию.
Фото получено по каналам интернета
Науку, особенно фундаментальную, у нас по советской еще привычке уважают, но считают не очень важным занятием. «Товарищи ученые, доценты с кандидатами» чего-то там делают, чудаки, за маленькую зарплату. Обычному человеку от этого ни тепло, ни холодно. Но обычный человек заболевает необычной болезнью или обычной, но которую пока вылечивать не умеют (например, онкологической или диабетом), и тут выясняется, что надежда как раз на науку, что, может быть, «товарищи ученые, доценты с кандидатами» успеют придумать, как определить болезнь, как ее вылечить, пока в больном еще теплится жизнь.
Фундаментальная наука представляется обыденному сознанию чем-то далеким и малоприменимым в ежедневной жизни. Это одно из распространенных заблуждений. Новые данные, новые открытия накапливаются в наш стремительный век тоже стремительно, происходит переоценка уже известных фактов, появляются невиданные возможности для человека. XXI столетие, видимо, будет веком биологии. В медицине наступает эпоха генетики и молекулярной медицины – науки, которая занимается диагностикой, лечением и профилактикой наследственных болезней на генном уровне.
Молекулярная медицина сформировалась на стыке фундаментальных наук и практической медицины как результат достижений молекулярной и клеточной биологии, молекулярной генетики и биотехнологии. Основополагающий принцип молекулярной медицины – при каждой болезни и каждом патологическом проявлении организма имеется молекулярная мишень, которую можно использовать для выявления заболевания и лекарственного воздействия. Генетическую восприимчивость человека к медикаментозному лечению изучает наука фармакогенетика. Методы молекулярной медицины здесь применяются для индивидуального подбора лекарственных средств.
В Европе и в США генетика используется для решения разнообразных задач медицины. В Великобритании в специальных информационных центрах можно получить консультацию в отношении наследственности, генетической предрасположенности организма к различным заболеваниям, во Франции склонность к болезням определяют компьютерной экспертной системой SESAM. Есть все научные предпосылки для создания генетических баз данных и генетических паспортов населения. Это имеет огромное значение, учитывая рост онкологических, инфекционных и наследственных заболеваний в мире и в нашей стране в частности.
В России эта наука только начинает развиваться, хотя интерес к ней день ото дня растет. В 2000 г. при Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова был создан Институт молекулярной медицины, где разрабатываются методы использования генной и клеточной терапии для диагностики таких болезней, как диабет, гипертония, атеросклероз, остеопороз, ревматоидный артрит, туберкулез, некоторых онкологических и еще ряда заболеваний. А всего в нашей стране над проблемами молекулярной медицины работают уже более двадцати медицинских учреждений.
Открытия молекулярной медицины, биотехнологии могут применяться в самых разнообразных областях. В Москве только что закончилась проводившаяся по инициативе Института молекулярной медицины I международная конференция «Молекулярная медицина и биобезопасность». На конференции были представлены доклады по ранней молекулярной диагностике онкологических, вирусных (ВИЧ, гепатит, туберкулез) и других социально значимых заболеваний. Как известно, чем раньше обнаружено заболевание, тем лучше оно поддается лечению. На молекулярном уровне это можно сделать всего раньше. Обсуждались также вопросы генной и клеточной терапии с использованием стволовых клеток. Это, если можно так выразиться, остромодное направление, но и вызывающее серьезное беспокойство в отношении злоупотреблений. Лечение инъекциями стволовых клеток с целью омоложения предлагают даже в косметических салонах. Между тем в нашей стране пока только один банк стволовых клеток сертифицирован по международному стандарту GMP. Эта область деятельности нуждается в строгом контроле, а учет и контроль – такие же традиционные российские трудности, как дураки и дороги.
Само название конференции свидетельствует о неоднозначности неординарных открытий этой науки, которые могут использоваться как во благо, так и во зло. Поэтому предметом особого внимания стали проблемы международного биотерроризма и биобезопасности. История знает практику отравления колодцев, заражения осажденных городов чумой, применения отравляющих газов на поле боя. В ХХ веке единственный доказанный факт использования биологического оружия – заражение японцами китайских территорий бактериями чумы в 30–40-х годах. Япония начала разработку биологического оружия еще в 1918 г., США – в 1942-м, о разработках в СССР стало известно всему миру в 1979 г. после катастрофы под Свердловском. Биологическое оружие – самое дешевое. Его и используют страны третьего мира. Простота технологий получения средств биотеррористической атаки, «кухонный терроризм», как назвал его академик Михаил Пальцев, позволяет сделать сам акт такой атаки непредсказуемым. Большинство стран, в том числе и Россия, не готовы к ее отражению. Единственный выход – развивать фундаментальную биологическую науку, которая займется разработкой системы быстрого распознавания возбудителей особо опасных инфекций, а также поиском эффективных средств защиты от них.
Серьезной биологической атаки пока не было и, даст Бог, удастся избежать. А в «мирных» целях молекулярная медицина уже используется. Например, по анализу фрагментов ДНК с помощью генетических маркеров можно определить предрасположенность к тому или иному заболеванию задолго до его реального проявления. Одной-двух развивающихся клеток эмбриона достаточно, чтобы установить вероятность тяжелого наследственного заболевания, пол будущего ребенка. Анализ на определение отцовства уже стал элементарным, доступным и точным для самых спорных ситуаций. Не за горами генетический паспорт гражданина страны, личная карта здоровья каждого из нас.
Ученые, работающие в области молекулярной медицины, обратились к президенту и правительству с просьбой принять федеральную программу «Молекулярная медицина и биобезопасность». На военные или, если хотите, оборонные расходы средства всегда находили. А это ведь оборона – от биологической войны. От нее можно не успеть и на личном самолете спастись. Если денег не пожалеют, глядишь, что-нибудь останется и на применение молекулярной медицины в практическом здравоохранении.
