Ада Горбачева
На новорожденных обязательное медицинское страхование не распространяется - у них нет страхового полиса.
В ХХ вeке научились вылечивать болезни, считавшиеся смертельными, вставлять новые суставы, пересаживать новые органы, выхаживать детей весом в полтора килограмма. Синтезировали лекарства, поднимающие почти из мертвых. Но новые методы и новые лекарства стоят очень дорого. Казалось бы, не дороже человеческой жизни. Вопрос в том, где и во сколько оценивается человеческая жизнь. В России жизнь обычных людей, так называемого населения, вместе со здоровьем стоит 1,9% федерального бюджета, или 2,3% ВВП. Именно столько выделено на здравоохранение. Нас стало меньше, но, видимо, все еще слишком много для такого здравоохранения.
Как ни странно, наше государство все еще декларирует себя как социальное. Издан даже недавно - 20 февраля 2002 г. - приказ Минздрава и Академии медицинских наук с длинным названием "Об организации оказания высокотехнологичных (дорогостоящих) видов медицинской помощи в учреждениях здравоохранения федерального подчинения". Правда, помощь такая не гарантируется (да ее и невозможно гарантировать без финансирования). Для жителей небольших населенных пунктов из разных регионов выделяются квоты для обследования и лечения в федеральных учреждениях. Это, так сказать, теория.
Какова практика, обсуждалось в Госдуме на круглом столе, проводившемся Комитетом по охране здоровья и спорту. Она, увы, сильно отстает от теории. Высокотехнологичное лечение в последнее время сильно подорожало. Повлияли введение с 2002 г. налога на добавленную стоимость на лекарства, повышение коммунальных платежей, общая инфляция. Средства, выделяемые на это из бюджета, далеко не покрывают расходов. Не финансируется такое лечение ни из местных бюджетов, ни из Фонда обязательного медицинского страхования. Главный акушер-гинеколог Минздрава академик Кулаков сообщил, что 15% новорожденных требуют реанимации и интенсивной терапии, но ОМС на них не дает вообще ничего, так как у них нет страхового полиса - они как бы еще не существуют.
Бесплатной операции приходится ждать так долго, что часто больные просто не доживают до нее. Но если даже и дожили, приходится предварительно оплачивать из собственного кармана исследования, диагностические процедуры, лекарства и многое другое. Иногда стоимость дополнительных исследований одного больного составляет от 5 до 120 тыс. рублей.
Операция на сердце обходится не меньше чем в 4 тыс. долларов. Получают такое лечение лишь 20-30% нуждающихся в нем. Что происходит с остальными, объяснять не надо.
В последние два года правительство последовательно ликвидировало все виды льгот, касающихся медицинской помощи: введен НДС на медикаменты, 10-процентный налог на прибыль. Практически вся квалифицированная медицинская помощь стала платной. Лишь 10% затрат на высокотехнологичную помощь возмещаются из федерального или регионального бюджета, 90% идут за счет пациента и предприятий.
В поисках выхода участники круглого стола предлагали различные меры: восстановление льгот по налогообложению медицинских услуг, исключение затрат на медицинские услуги из прибыли либо включение их в себестоимость продукции предприятий по принципам добровольного медицинского страхования, существовавшим до 1 января 2002г., оптимизация централизованных закупок медицинской техники, реагентов, лекарственных препаратов.
А вот что предлагает человек, не относящийся ни к законодательной, ни к исполнительной власти, но прямо связанный со снабжением здравоохранения медикаментами, в том числе и для высокотехнологичных видов помощи, - генеральный директор крупнейшей дистрибьюторской компании "СИА-Интернейшнл" Игорь Рудинский. Лекарства для этих видов медицинской помощи стоят очень дорого, потому что дорога разработка современного препарата - от 500 до 800 млн. долларов. Конечно, если удастся отменить НДС на лекарства, они подешевеют на 12%, если отменят пошлину - подешевеют еще на 10%. Но надо говорить не об удешевлении лекарств, а о степени их доступности, о доступности лечения. Тут многое зависит от государства, хотя нельзя не учитывать возможности бюджета. Можно говорить о благотворительности. Но самое главное, что надо сделать, - работать над созданием системы добровольного медицинского страхования, включающего и лекарственное обеспечение. То, что существует сейчас у нас, не может никого удовлетворить. Схемы страхования могут быть различными - накопительное, какое-то еще. Мы платим единый социальный налог. Он уходит в том числе на медицинское страхование. Но как это используется, проконтролировать нельзя. ОМС обеспечивает некий базовый уровень медицинского обслуживания. Низкий уровень. Необходимо создать законодательный механизм страхования работодателем своих работников. Сейчас это невыгодно, так как приходится тратить деньги из прибыли: надо получить прибыль, заплатить налог на нее, а потом, если угодно, страховать своих работников. Во всех странах страхование работников производится до получения прибыли, то есть снижает налог на прибыль. Нужно заинтересовать в этом работодателей. Весь мир идет по такому пути. В США, например, иногда люди предпочитают получать меньшую зарплату, но хорошую медицинскую страховку. Это реальный путь, чтобы работник получил доступ к высокотехнологичной медицинской помощи.
Председатель комитета Госдумы по охране здоровья и спорту Николай Герасименко с горечью повторяет, что на словах депутаты всегда поддерживают потребности здравоохранения, но, когда дело доходит до голосования, доля расходов на здоровье в бюджете оказывается самой маленькой. Видимо, надо пытаться искать выход на иных путях.
