Михаил Визель Говорить о «книгах, изменивших твою жизнь», конечно, довольно пафосно, но если задуматься, какие книги сформировали твою жизнь, то в числе первых, пocлe фундаментального – без всякой иронии – лексикона русской школьной классики, я бы назвал прочитанные непозволительно поздно сочинения Германа Гессе: «Демиана», «Степной волк» и потом уже, конечно, «Игру в бисер».
Я называю их в такой последовательности, потому что именно в такой последовательности я их (впрочем, не только их) проглотил. И это оказалась правильная последовательность. Гессе – бесспорная величина, восхищение им объяснять как бы не нужно, но я все-таки объясню. Мне повезло, что первым мне попался юношеский, вздернутый, максималистский «Демиан» с его брутальной материальностью, философскими умозрениями и эффектной гностической легендой о птице Абраксас. Потому что, разумеется, сам был таким же вздернутым умозрительным юношей из нехудожественной среды и при этом с художественными амбициями. Который, как Эмиль Синклер, протагонист «Демиана», разрывается между привычной разумной упорядоченностью и манящим творческим хаосом. И после с восхищением обнаруживает, в лице уже не столь юного Гарри Галлера, протагониста «Степпенвольфа», что для того, чтобы быть неформалом, вовсе не обязательно ходить с морковкой в петлице или с крысой на плече. Haпротив – самый увесистый «фак» так называемому нормальному миру – это быть совершенно нормальным снаружи и отвязным рок-н-ролльщиком внутри. «Только для сумасшедших», – дерзко выкрикивает подзаголовок-посвящение «Степного волка». Но сумасшедших в особом гессевском смысле, сумасшедших интеллектуалов, способных, не теряя драйва, выстроить при этом в голове огромный многоярусный замок из переливающихся стеклянных бирюлек.
Моя трактовка произведений Германа Гессе может показаться слишком радикальной и произвольной. Но, как известно, в книгах, особенно в молодости, мы вычитываем лишь то, до чего уже дошли сами. Кажется, это я тоже вычитал у Гессе.
комментарии(0)