Главкнига. Чтение, изменившее жизнь

Многие книги оставили след и повлияли на жизнь. Моя библиотека состоит в основном из отечественных великих. От них стало понятно, что каждая книга русской литературы несет что-то новое. Это такая особенность. Роман «Война и мир» поднял на космическую высоту, откуда виден весь мир человеческих взаимоотношений в острой фазе гигантской войны. В таком же духе можно высказаться обо всех наших «евангелистах», их портреты перед глазами из времен кабинета по русскому языку и литературе. Антон Павлович, открывший энциклопедию человеческой нелюбви, мытарств и метаний, одновременно стал собранием быта и доподлинного описания материального мира наших недавних предков, причем куда лучше, чем авторы, специализировавшиеся на этом, и первооткрывателем того, что сейчас в кино и не только называется «авторским», но без ожидания подвоха или что тебе подсунут нечто мерзкое, я имею в виду продукты «постмодернизма». Герои Чехова хотят, чтобы их любили, и такое отношение к себе сильно меняет жизнь читателя. Михаил Афанасьевич, изменивший жизнь как минимум трех поколений, развивший после Дюма идею, как надо мстить, влюбляться и всем этим любоваться. Александр Исаевич – отбил желание читать ровно на 10 лет – это я хорошо помню. А вот возродил к чтению – и это я хорошо помню – Александр Иванович Герцен. «Былое и думы». Знакомое из учебного курса, когда-то воспринималось инструментом классовой борьбы, который нельзя выпускать из рук, а иначе придут враги и будет нечем отмахнуться. И открылось богатство из художественных описаний и реальной жизни людей, хороших и плохих, юмора и сарказма, острого проникновения в суть и легкого касания к нежности и изяществу. И ничего подобного тому, что называется «над вымыслом слезами обольюсь». Все реально – выходишь на улицу, заходишь в присутственное место и видишь этих людей: вот они в джинсах, а не в рейтузах, в бейсболках, а не в шляпах, и с гаджетами, а не со студенческой шпагой. По прочтении первого тома, посвященного исключительно жизни в России, хотелось воскликнуть: «Родина! Я тебя знаю!» Будучи чиновником, я понял, что прежде чем стать чиновником, необходимо сдать экзамен по Герцену на понимание перспективы, кем ты можешь стать, не в смысле чиновника, а каким человеком, ведь они тоже люди, да еще какие! А какие? Об этом и повествует Александр Иванович, если внимательно читать.

Многие книги меняют жизнь – выбирать надо осторожно.