Рустам Рахматуллин Сакраментальное Семихолмие и в Риме, и в Константинополе имеет символический, не счетный смысл. В Риме холмы спорят о первенстве, градостроительном и политическом, и спорящих бывало до двенадцати.
Так же и Семь холмов Москвы отождествляются не счетно, а считыванием их символического смысла. Но для начала - простым сличением двух карт, Москвы и Рима. Стоит лишь повернуть одну из них, как ключ, на девяносто градусов. Так поворачивались первые, XVII века, карты Москвы: город на них ориентирован на запад.
Кричаще сходен абрис рек - Москвы и Тибра. Надо лишь помнить, что центр Москвы в два с лишним раза больше центра Рима, и соположение по рекам не дает соположения по шкалам карт.
Все это не апология Третьего Рима, как не было бы апологией Второго Иерусалима сличение Москвы и Иерусалима. Эти прозвания предполагают эсхатологическую перспективу, в которой оба суть стороны единой формулы. Гласящей, что центр силы мира - Москва - есть одновременно центр святости и благочестия. Третий Рим по силе своей "ныне удерживает", задерживает антихриста - Второй Иерусалим по святости и благочестию встречает Христа, грядущего со Славой. Послеисторическая перспектива не вмещается без искажения в ретроспективу историческую и географическую.
Так; но поиск Семихолмия в Москве дает задуматься, не суть ли оба Рима проекции единой матрицы, идеи, Замысла вечного города. Надчеловеческого Замысла, проявленного человеческими помыслами - и помимо них.
Палатин - Кремлевский холм
Кремлевский холм тождествен Палатину - римскому цезарскому холму.
Иной раз архитекторы Москвы видели это. Так, при закладке Константином Тоном Большого Кремлевского дворца какой-то рецензент нашел, что и размеры, и "соображение пропорций" восходят к палатинским дворцам Цезарей. Действительно, пенсионерской работой Тона в Риме было графическое воссоздание императорских дворцов на Палатине.
Капитолий - Арбат; Капитолийская площадь - Пашков дом
Холм Арбата, лишь в виду Кремля, где дом Пашкова, обретавший собственное имя - Ваганьковский, - тождествен Капитолию.
Что Старое Ваганьково прообразует римский Капитолий, как будто видел таинственный создатель Пашкова дома. В постановке и на плане дома сказались микеланджеловский принцип и самый план Капитолийского ансамбля. Фронда против царского холма в обоих случаях усугубляется формальным отворотом от него: лицо Пашкова дома, как ни странно, есть спина, ибо парадный двор с оградой и воротами выходит в переулок, а склон холма вплоть до советских лет был огражденным парком, без лестничного спуска и видимого выхода на Моховую улицу. Так площадь Капитолия развернута от Палатина и закрыта от него Дворцом сенаторов, чей площадной фасад определенно главный. Однако повторен не просто принцип: трапецию Капитолийской площади можно узнать на чертеже парадного двора Пашкова дома. Хрестоматийный коридор между двором и главными воротами сополагается на плане с Кордонатской лестницей, ведущей на Капитолийский холм, - верней, с ее проекцией на плоскость плана. Правда, в этом случае не совпадают абсолютные размеры: дом Пашкова камерней. Но если взять капитолийскую фигуру без Кордонатской лестницы - размеры совпадают абсолютно, как и периметральный абрис двух участков. Это, между прочим, значит, что мера московского владения, от линии Староваганьковского переулка до бровки холма, равна мере Капитолийского холма от бровки до бровки. В этом варианте ограда и ворота Пашкова дома приходятся на линию ограды Капитолийской площади, ее открытой стороны, с изваянными Диоскурами по сторонам верхней ступени Кордонатской лестницы.
Добавить к этому, что церковь Святого Николая в Старом Ваганькове, известная с XV века, охваченная внешней усадебной оградой Пашкова дома и отгороженная от его парадного двора оградой внутренней, - оказывается на положении капитолийской церкви Санта Мария ин Арачели, с ее отдельными двором и лестницей.
Все это говорит за недоказанное авторство Баженова скорей, чем Казакова, поначалу ведшего строительство: в основу своего проекта Кремлевского дворца Баженов положил, по наблюдению Дмитрия Бархина, план и размеры Ватиканского собора. В молодости, будучи пенсионером Академии художеств, Баженов долго подвизался в Риме. Среди немногочисленных известий о тогдашних его занятиях есть столько же туманное, сколь занимательное сообщение мемуариста XIX века, Свиньина: "Доселе показывается в Риме как лучший проект, сделанный Баженовым для лестницы в Капитолий".
Тут возразим себе, что опознав Ваганьково как Капитолий, архитектор опознал бы холм Кремля как Палатин, не Ватикан. И тут же возразим на это возражение, что от кремлевского проекта до Пашкова дома - восемнадцать лет, достаточных для прояснения в глазах.
Гипотеза, что дом Пашкова прислан из Парижа, отступает вовсе: автор дома видел Рим, Москву и Рим в Москве.
Форум Романум - нижняя Неглинная
Долина нижнего течения Неглинной прообразует римскую Долину форумов, фигурами которых служат и Манеж, и триумфальные ворота Александровского сада, и Благородное собрание с Колонным залом.
Собственно, московский форум - это торг, обосновавшийся прежде начала города на Боровицкой площади.
Отношение Капитолий - Палатин, Арбат - Кремль
Капитолийский холм был старшим над холмами Вечного города. Римские цитадель и главный храм - Юпитера Капитолийского - были его оплечьями. Церковь Санта Мария ин Арачели унаследовала место первой и значительность второго, став соборной для Сената и народа Рима.
Именно Капитолий осаждали галлы. Но в случаях борения холмов Вечного города между собой Капитолийский холм мог принимать и собственную сторону. Сторону патрицианства и республики, традиций городской общины. Сторону против, например, монархии, от Ромула, от первых семи царей облюбовавшей Палатин. На Капитолии прятались убийцы Гая Юлия. Другой раз Капитолий мог участвовать в полемике двух претендентов в цезари - стать, например, прибежищем сторонников Веспасиана против Вителлия и в этом качестве быть преданным огню по приказанию последнего - кстати, смотревшего пожар из Палатинского дворца Тиберия.
В папскую эпоху Капитолий оставался средоточием муниципальной власти. Дворец сенаторов, по существу, наследовал античной Курии, чье здание стоит доныне у подножия холма, на Форуме. А церковь Санта Мария ин Арачели, стоящая на высоте холма, доныне служит кафедрой провозглашения законов города.
На языке Третьего Рима Капитолий представляет земское начало подле, кроме или против монаршего начала Палатина. Понимая землю, земщину как представительство аристократии, верхов Посада и священства.
В Москве все так же и не так, поскольку на Ваганькове посадская застройка обступала загородный государев двор - место Пашкова дома. Именно память этого двора усвоила Пашкову дому его царственность, несоразмерную партикулярности владельца.
Ваганьковский же двор наследовал предместной крепости Москвы, то есть Арбату в первоначальном смысле слова. Москворецкий брод, скрещение дорог и торг оборонялись с двух холмов на выбор, а выбор был непрост. Когда Кремлевским, городским, стал Боровицкий холм - Арбат уставился предместным укреплением. Но спор холмов остался спором об истинном кремле.
И, между прочим, об истинном царе.
Самое первое, под 1445 годом, упоминание Ваганьковского государева двора уже погружено в контекст борьбы с Кремлем, или за Кремль. Великий князь Василий, отпущенный казанцами из плена, идет изгнать Шемяку с московского стола: "Приде князь великий на Москву месяца ноября в 17 день и ста на дворе матере своея <Софьи Витовтовны> за городом на Ваганкове". Жест противостояния, жест разворота фронтом, жест Пашкова дома узнается уже здесь. Шемяка убегает, и Василий переходит без боя в город, в Кремль. (На следующий год Шемяка возвратится ослепить соперника.)
В последние века на стороне Арбата воцарился ложный коллективный царь - интеллигенция, в которой переиздана капитолийская общественность. Готовя это воцарение, сам дом Пашкова проповедал царственность отдельного лица, сколь бы ничтожным, как Петр Егорович Пашков, оно ни оказалось.
Но еще раньше стороны причудливо определились в опричном кризисе. Опричный царь оставил царский холм Кремля аристократии и ее властному собранию, а сам ушел в Арбат.
Опричный двор стоял на месте... Пашкова дома. Но не Петра Егоровича, а Александра Ильича. Дом этого Пашкова более известен как "новый" Университет на Моховой, ныне журфак. Пашковы спорили домами за первенство на этой улице и на холме Арбата. А.И. построил на другом плече холма сдержанный парафраз дворца П.Е., недаром вписанный в ученый миф о повсеместном гении Баженова: высокий, трехэтажный, с бельведером, с колоннадами на все четыре стороны - и все-таки грудью на Кремль, как полагается Опричному дворцу.
Так, плод двоения Кремля, Пашков дом сам двоится, принимая в себя память Опричного двора.
Два царских занеглименских двора на двух плечах Арбатского холма были фасад опричного удела перед взглядом из Кремля.
Опричнина - это удел, исторгнутый из территории московского Посада и остальной страны в пользу царя как князя и как частного лица. Иван отъехал на удел, в треть, жребий, как называлась доля каждого из членов княжеской семьи в Москве доцарского, удельного периода. Иванец Московский - опричный царь - давал понять, что он лишь князь Москвы, Данилович, один из многих на одном из молодых побегов Рюрикова древа, и как такой равнялся, хоть и лицемерно, другим князьям. Князьям, собранным в Думу, под власть которой подпадали Кремль и остальная земщина - земля за вычетом опричного Иванова удела.
По этой логике, опричнина есть лучшая Москва, чем земщина, Москва по преимуществу. Земля князя Московского.
Вот ведь какому представлению наследует былой и нынешний арбатский миф, гласящий, что район Арбата - самая московская Москва. Межи Арбата и привычка фронды роднят интеллигенцию с опричниной.
Опричный двор и образный его наследник дом Пашкова - кремли особой, выделенной части земли против Кремля всей земли. Можно сказать, что дом Пашкова прообразует кремль князя Москвы, оставившего царство.
Так, парадоксально, дом Пашкова снова соотносится с Дворцом сенаторов как центром местной власти Рима. Соотносится теперь не только внешне, но и внутренне.
Знак этого соотношения усвоится впоследствии и самому кварталу бывшего Опричного двора, где пореформенная Городская дума станет арендовать дом Шереметевых, соседний с Университетом (Воздвиженка, 6, ныне во дворе).
Кстати, Римский Сенат времен первых царей, а равно и последних императоров, простирал свою власть не дальше городской черты.
Собственно, настояние, с которым опричный царь проводил мысль о своем княжеском достоинстве и частности и ограждал эту частность, - патрицианское, капитолийское настояние.
"Екатерина II иронически называла Москву республикой, - кстати напоминает Михаил Алленов. - На протяжении всего петербургского <...> периода русской истории Москва формировалась и, так сказать, "держала форс" как город частной жизни, город особняков и в градостроительном, и в психическом, культурно-бытовом аспектах, будучи знаменита своими "особями" - чудаками и оригиналами. Увековечивший имя никому не известного Пашкова, земельного откупщика, в точном смысле спекулянта, <...> дерзающий красоваться со стороны Замоскворечья на равных с панорамой Кремля, баженовский шедевр является, пожалуй, самым выдающимся памятником этой антиимперской республиканской московитости".
Однако тот же дом есть памятник сугубой московитости опричного царя. Арбатской московитости, уже анти-кремлевской, но пока еще анти-республиканской, анти-аристократической.
Авентин - Заяузье (Таганка); Отношение Авентин - Палатин, Заяузье - Кремль
Заяузье, или Таганский холм, тысячелетие назад тоже готовило себя на роль Москвы начальной. Холм в устье Яузы соперничал Кремлевскому холму в устье Неглинной.
В этом кремлевском притязании Таганский холм равняется с Ваганьковским. Недаром же так называемый дом Шапкина, до появления высотки на Котельниках венчавший холм Таганки; дом, стоящий в искаженном виде на самой маковице этого холма (Гончарная, 12), - сопоставляется в литературе с Пашковым домом.
Пара к Заяузью на карте Рима - Авентин. Стол Рема, противостоявший Палатину, на котором при начале города сел Ромул. Таганка проиграла в споре о начале города, как проиграл в нем Авентин. Холм Рема выпустил шесть птиц против двенадцати слетевших с Палатина. Спор римских братьев завершился в междухолмии, на разделительной меже. Ромул обмежевал копьем свой город - Рем игнорировал черту и был убит.
По силе римской аналогии дом Шапкина становится причастен теме ложного царя - царского брата. Дом Рема, Шапкин, спорил с домом Ромула - дворцом в Кремле.
"На Авентине вечно ждут царя", - говорит Мандельштам.
В республиканскую эпоху Рима, после первых семи царей, холм Авентин нашел себя в другого рода оппозиции: однажды туда ушли восставшие войска плебеев, добиваться прав перед патрициями Капитолия. Лишь эти два холма в отсутствие царей на Палатине составили живое отношение. В Москве это все то же отношение купеческой Таганки и Арбата аристократического.
Большой Цирк - Красная площадь
Большой Цирк - главное ристалище Вечного города - занимает долину между Палатином и Авентином. Надо сказать, московский Авентин - Таганский холм, Заяузье - отходит дальше от Кремля по берегу Москвы-реки, чем Авентин по Тибру отошел от Палатина. Дистанция между Кремлем и устьем Яузы вмещает, кроме поперечной меры Красной площади, меру Китая, Белого и даже некоторой части Земляного городов, то есть подол Кремлевского холма, перерастающего в Сретенский.
Ширящийся клином от неглименского к яузскому устью, подол с его древними пристанями кажется природным ложем торга, форума или ристалища. Так римский Цирк не поднимается на Палатин, но прижимается к нему своей продольной стороной, а к Тибру - поперечной. Красная площадь не могла бы выйти поперечником на реку, не поднявшись на Кремлевский холм, не разобщив его.
Подол Китая стал жилым Зарядьем, а подол в пределах Белого и Земляного городов - той набережной частью загородных Государевых садов, которая известна более под именем Васильевского луга. Последний подступил уже к Таганскому холму, имея над собой Сретенский холм как продолжение Кремлевского холма навстречу Яузе. Стань этот луг ристалищем, оно бы поместилось точно в междухолмии Таганки и Кремля.
Тем часом с Боровицкой площади на Красную переместился торг, а с ним и форум. Красная площадь совмещает форум и ристалище.
Царская башня Кремля - шатровая сень над боевым ходом возле Спасской башни, слывущая своеобразной царской ложей, государевым оком над площадью, - в Риме оборачивается цезарской ложей (трибуной) Большого Цирка - зрячим фасадом Палатина над ристалищем.
Трибуна Мавзолея долго играла ту же роль. Только, в отличие от Царской башни, Мавзолей пришелся на главный поперечник площади, как приходилась в римском Цирке императорская ложа.
Колизей - Лубянская площадь
Когда и если очерк Палатина совпадает с очерком Кремлевского холма, то есть Кремля и Китай-города в их совокупном треугольнике, - то Колизей нужно искать против угла этой фигуры, на Лубянской площади. Определяя Палатином только Кремль, нужно искать его поближе. В обоих случаях он должен замыкать Долину форумов, то есть фиксировать границу нижнего и среднего течений реки Неглинной.
