Надежда Замятина Итало Кальвино. Собрание сочинений. Замок скрестившихся судеб: Романы, рассказы. Пер. с итал., сост. Н.Старовской. - СПб.: Симпозиум, 2001, 416 с.
КНИГУ вошли три крупных произведения Итало Кальвино: "Замок скрестившихся судеб", "Таверна скрестившихся судеб", "Невидимые города", а также сборник рассказов "Т нулевое". Все тексты - игры с реальностью, раскладывающейся наподобие колоды карт таро во все новые и новые вариации. Много текстов одновременно и ни один в отдельности. Если не брать в расчет интеллектуальное удовольствие от подобных пасьянсов, то с точки зрения географии особо ценен третий из романов - "Невидимые города", где тасуется реальность географическая, точнее, градоведческая.
Каждый разложит в тексте свой собственный пасьянс: "Говорю я то, что говорю, - ответил Поло, - а тот, кто слушает меня, улавливает только те слова, которые ждет. Одно дело - описание мира, которому внимаешь благосклонно, другое - то, которое облетит в день моего приезда лачуги грузчиков и гондольеров, выросшие на том месте, где стоял мой дом, третье - то, что я продиктовал бы, скажем, через много лет, если бы, плененный генуэзскими пиратами, попал в колодках в один застенок с переписчиком приключенческих романов. Ведь рассказом управляет ухо, а не голос". Построенный как беседа путешественника с владыкой империи текст Кальвино - еще один вариант учебного пособия по географии (аналогичным образом - как беседа короля с географом - был, например, построен учебник географии В.Э. Булатова, С.С. Каринского и А.В. Новикова "Общая география. - М.: МИРОС, 1994").
Проще всего использовать текст Кальвино как обычную хрестоматию, предоставляющую широкий "иллюстративный материал" ко многим темам геоурбанистики: планировочные схемы и инфраструктурные сети, проблемы удаления отходов, субурбанизация и разграничение города и сельской местности и т.д. Отдельные емкие эссе посвящены городу в процессе планирования, городу строящемуся, городу, который постоянно переносится с места на место. Среди рассмотренных - города, замусоривающие окружающее пространство и сами погибающие в грудах мусора, сливающиеся с окружающей местностью, города, которые поглощают пастбища, обрастают предместьями, теряют центры ("деловая часть", или "Сити"), сливаются с окружающей местностью.
Текст, однако, ценен не только этими миниатюрами, тонко и витиевато иллюстрирующими учебник урбанистики. Формально речь идет об империи хана Кублая. Собеседник хана - венецианский купец Марко Поло - рассказывает о городах. Точнее, не столько рассказывает, сколько различными методами позволяет вообразить, создать свою картину города: поначалу даже не зная языка хана, Марко изъяснялся "только жестами, прыжками, криками, исполненными изумления или страха, лаем или кликами животных или же используя предметы, которые он доставал из переметных сум". Это безъязычие - ключевой аспект книги: подчеркнутая условность, контекстность любого описания есть ее главный методический урок, повторяющийся от одного моделируемого города к другому. "...Существуй действительно Оливия с двухарочными окнами, павлинами, кожевниками, ковроделами, каноэ и лагунами, это была бы черная от мух убогая дыра, при описании которой не смог бы обойтись я без метафор копоти, скрежета колес, однообразных жестов и сарказма. Лгут на описания явлений - они сами".
Города один за другим проходят перед мысленными взорами собеседников. Среди них нет, однако, ни одного нам знакомого, хотя речь идет о привычных и узнаваемых вещах. Города, как карточные колоды, раскладываются каждый раз новыми пасьянсами: "Есть у Великого Хана атлас с картами всех городов: и тех, которые стоят незыблемо, и тех, развалины которых занесли уже пески, и будущих, которые возникнут там, где ныне только заячьи норы┘ Атлас обладает свойством выявления формы городов, не имевших еще ни имени, ни формы┘ Каталог форм бесконечен, и пока для каждой не найдется город, будут появляться новые города. Там, где формы исчерпывают свои возможные вариации и распадаются, города перестают быть городами. По заключительным страницам атласа растеклись сетки без начала и конца, города в форме Лос-Анджелеса, Осаки-Киото, то есть не имеющие формы".
