В Варшаве ждут маршала Сергеева

	Переход на стандарты НАТО: польский офицер осваивает американскую БМП "Брэдли" Фото Игоря Коротченко

- Господин Онышкевич, как практически осуществляется интеграция польской армии в НАТО?

- Этот процесс идет в соответствии с планом. Но у всех нас есть осознание того, что он займет достаточно продолжительное время. Потому, что речь идет не просто о стандартизации вооружений в рамках НАТО, а о совместимости оперативных процедур и нашей адаптации к ним, перестройке организационно-штатной структуры отдельных видов вооруженных сил Польши, изучении польскими военнослужащими английского языка. Все это займет много времени и потребует много денег.

Через определенные промежутки времени мы согласовываем с руководством Североатланического альянса организационные задачи для польских вооруженных сил. Впервые они были согласованы в 1998 году, сейчас мы завершаем их реализацию. Одновременно ведем переговоры о задачах, которые должны быть решены нами в 2001-2006 гг.

- Я еще не встречал министра обороны, который был бы доволен своим бюджетом. И я, разумеется, не исключение. В то же время понятно, что размер военного бюджета предопределяется финансовыми возможностями государства.

В общей сложности объем польского оборонного бюджета на текущий год - свыше 3 миллиардов долларов. В 2001 году он должен увеличиться. В соответствии с решением правительства финансирование расходов на поддержание внешней и внутренней безопасности государства является приоритетной задачей. В этой связи предусматривается, что расходы на оборонные цели будут возрастать такими же темпами, как и ВВП.

- Естественно, у нас бывают расхождения во мнениях, проходят дискуссии. Но должен сказать, что у меня сложились хорошие отношения с начальником Генштаба и с руководителями видов вооруженных сил. Я бы даже сказал - очень хорошие.

До сих пор формально начальник Генштаба руководит вооруженными силами от имени министра обороны. Но сейчас мы переходим на систему, когда главнокомандующие отдельными видами ВС, а также другие руководители, возглавляющие, например, варшавский гарнизон и специальную антитеррористическую группу, - будут напрямую подчиняться министру обороны.

- Мы всегда считали и считаем, что любая страна имеет право присоединиться к такому союзу, который выгоден с точки зрения ее национальных интересов. Хотя мы надеемся, что данная страна будет рассматривать свои интересы в более широком контексте, а именно - в контексте региональной стабильности во всей Европе. Кстати, именно исходя из этого принципа, мы считали, что Польша может присоединиться к НАТО. Согласно данной точке зрения у Белоруссии имеется право на вступление в тот или иной военный союз. В то же время есть несколько моментов, которые беспокоят Польшу.

Для нас важно, какие формы будет приобретать военное сотрудничество Москвы и Минска. Когда мы присоединялись к НАТО, мы заявили, что не видим необходимости, размещения в Польше натовских контингентов войск и хранилищ ядерного оружия.

Поэтому для нас было бы очень важным сориентироваться относительно перспектив процесса военной интеграции между РФ и Белоруссией. Не приведет ли это в какой-то момент к тому, что на белорусской территории будут размещены российские части. Это, конечно, изменило бы весь контекст российско-польских отношений. Должен сказать, что от наших российских партнеров мы получаем все время заверения о том, что таких планов нет.

- Это решение радикально ухудшило бы стратегическую ситуацию в Европе. Кроме того, я совершенно не вижу причин для того, что Россия должна именно таким образом реагировать на американские инициативы. Это абсолютно неадекватно. Надеюсь, что такого не произойдет.

Насколько я знаю по проводимым постоянно переговорам в рамках НАТО, американцы действительно рассматривают возможность модернизации системы ПРО. Но эти меры призваны обеспечить защиту США от ракетного нападения со стороны непредсказуемых стран. Соединенные Штаты ведут постоянный диалог с РФ в надежде на то, что будет принято решение, которое для России станет приемлемым.

- Нас беспокоит, что в различных военных учениях, проводимых в Белоруссии, разыгрываются сценарии нападения со стороны НАТО. Дело в том, что такого рода сценарии нагнетают атмосферу недоверия. Совсем недавно у нас проходили штабные учения. Тема - кризисное реагирование. Согласно замыслу учений было две страны, в отношении которых следовало принять меры. В одной стране моделировалась ситуация, похожая на ситуацию в Югославии, вторая страна представляла угрозу НАТО в качестве агрессора. Мы рассматривали такие страны условно, разместив их в Атлантическом океане, а для практической отработки действий наших войск использовали карты одного из островов на Филиппинах. И все это для того, чтобы не создавать впечатления, что мы ведем эти учения с какой-либо направленностью.

- Что касается процедуры допуска к секретам, нам пришлось выполнить все требования еще до присоединения к НАТО. Именно для того, чтобы уже с первого дня нашего членства Польша могла получать точно такую же информацию, как и другие члены альянса. И чтобы полноправно участвовать, таким образом, в работе всех органов НАТО.

Польские представители получали допуск к соответствующей информации в соответствии с натовскими процедурами. В то же время в штаб-квартире альянса сочли наши спецслужбы - Управление охраны государства и Военную информационную службу, достаточно компетентными для того, чтобы предоставить им право выдавать такие сертификаты. Разумеется, при условии обеспечения контроля за этой сферой их деятельности со стороны соответствующих структур НАТО.

- Польские спецслужбы отслеживают деятельность различных лиц для того, чтобы за счет контрразведывательных мер защитить армию, промышленность и государственные структуры. Мы разоблачаем польских секретоносителей, имеющих контакты с представителями иностранных разведок. И тогда дело после разработки попадает в суд.

В то же время нет, пожалуй, истерии в Польше, вызываемой обычно опасениями насчет того, что нас будто бы полностью контролируют иностранные спецслужбы. Хотя мы, конечно, находимся в сфере различных развединтересов. Это нормально. И с этим надо смириться.

- Не хотелось бы раскрывать процесс принятия решения по такому деликатному вопросу. Но меня радует, что этот инцидент не омрачил перспектив польско-российского военного сотрудничества.

Одновременно, уже по собственной инициативе, мне хотелось бы затронуть другой момент, а именно - неприятный, досадный инцидент в Познани. По этому вопросу мы среагировали соответствующим образом. Дело передали в прокуратуру, начали расследование против виновных. Одновременно приняли дисциплинарные меры против тех полицейских, которые не выполнили надлежащим образом свои обязанности. И выразили сожаление в адрес российских властей.

- Существует соглашение о военном сотрудничестве, подписанное в 1993 году. Я думаю, что его стоит наполнять конкретными мероприятиями. В первую очередь стоило бы развивать сотрудничество между нашими ВМС и Балтийским флотом РФ. Нас очень радует, что адмирал Егоров приезжал в Польшу и то, что он видит необходимость развивать такие отношения.

Также следует развивать диалог и на более высоком уровне. В последнее время состоялись встречи заместителей министров обороны РП и РФ. Мы по-прежнему ждем визита в Польшу министра обороны России маршала Игоря Сергеева. Хочу сказать, что мы готовы принять маршала Сергеева в удобное для него время. Мы весьма заинтересованы в этом визите.

Надо развивать диалог на уровне экспертов. Мы осознаем и всегда осознавали, что нельзя строить европейскую архитектуру безопасности, не включая РФ в разрешение проблем Европы.

Конечно, Россия ведет непосредственный диалог с НАТО, крупными странами, такими как Германия, Великобритания или США. Польша не является большой страной, но мы - соседи. Надеемся, что такой диалог будет для России полезным и важным. А для нас - наверняка.

- Боевые действия в Чечне на этот раз явно и существенно отличаются от того, что делалось там несколько лет назад. Они ведутся современными методами. Я не берусь высказываться на тему, насколько они адекватны складывающейся ситуации. Но нынешняя компания дала повод для того, чтобы ВС РФ стали избавляться от синдрома отчуждения.

Важно, чтобы Россия была стабильной страной, у которой имеется осознание своего места в Европе. Но это возможно лишь в том случае, если РФ будет демократическим государством, в котором нет места имперской ностальгии. Мы внимательно следим за тем, чтобы успехи российской армии в Чечне не явились катализатором для роста имперских настроений среди политической и военной элиты России.