Пять книг недели

В предисловии к научно-фантастическому роману прозаика, публициста, кандидата физико-математических наук Игоря Харичева (р. 1947) литературовед Мариэтта Чудакова отмечает, что главный интерес этого автора – время, хотя «В гуще чужих ощущений» не предполагает перемещений в разных эпохах: «Там человек – а затем и много людей, пожелавших воспользоваться поразительным изобретением, – переселяются не навсегда, а на время, и исключительно для собственного удовольствия, – в мир чужих ощущений…» Книга состоит из признаний людей разных профессий, имеющих отношение к «изобретению, коренным образом изменившему жизнь в масштабах всей планеты»: здесь и «рассказ изобретателя», и «рассказ сенсомана», и «рассказ психоаналитика», и «рассказ сенсопапарацци» и т.д. Из чего следует вывод: новые возможности – отнюдь не гарантия счастья. «В бесконечной Вселенной мы ничто. Но мы не можем быть ничем. Мы – люди. Бог дал нам жизнь».

Об авторе известно немного: под псевдонимом Н.Е. Русский публиковался писатель-эмигрант второй волны, живший в Италии и Франции под именем Борис (Бруно) Николаевич Лонгобарди (около 1890–?). Скорее всего он имел казачьи корни. В книге, составленной из публиковавшихся в журнальной периодике и впервые, как утверждают издатели, собранных под одной обложкой текстов ярко, детально описан дореволюционный казачий быт: «Жарко в хуторе Степном. Душно, стоит середина августа. Уже покосили хлеб, поломали кукурузу, убрали кое-какую огородину. Старики в левадах возятся с медом. Девки сливы обирают в садах, а кое-кто уже к винограду подбирается…» Другие темы повестей, рассказов, очерков – Гражданская война, довоенный Советский Союз, немецкая оккупация, эмиграция…

Как можно догадаться из названия, сборник поэта, прозаика, эссеиста, переводчика Татьяны Щербины посвящен теме путешествий. Об этом автор пишет в предисловии «Локал и глобал»: «Человек путешествующий сменил человека читающего. Имея в виду чтение основополагающих книг, которые уже записаны у каждого в подкорке и благодаря которым, приезжая в то или иное место, мы его узнаем. Via Dolorosa в Иерусалиме, «золотообильные», по Гомеру, Микены, победившие Трою, могила волшебника Мерлина в Бретани, в которой торчат записки с просьбами, – в лесу Броселианд невозможно не поверить в подлинность героев цикла короля Артура. Время, когда жизнь ограничивалась своим городом и только редкие люди перемещались по континентам, кажется уже былинным». «Антропологические путешествия» включают путевые заметки в стихах и прозе: «Это и есть Америка», «Швейцарский пазл», «Высокая альпийская кухня», «Иудейская пустыня», «Март в Лондоне», «Африканский синдром», «Коломенский клад», «Плещеево озеро», «Пещера Зевса» и др.

Исторические очерки, посвященные Северной столице начиная с ее основания в 1703 году, «помогут лучше узнать город и тех, кто в нем жил, оставив свой, порой незначительный, а порой небольшой, но отчетливый след в отечественной истории. Длинной чередой перед читателем пройдут иностранные дипломаты и путешественники, государи и их лукавые сатрапы, сыны отечества, трудившиеся для общего блага, и вороватые чиновники». В их числе «Колесники и каретники» и «Уроды, карлики и прочие диковины», «Скандальные знаменитости» и «Карабас-Барабас родом из Орла», «Граф Миних – осушитель болот» и «Пыточных дел мастер», «Бецкий, воспитатель детский» и «Жаннетта – Жозефина – Жаннетта», «Челночный дипломат» и «Петербургский почт-директор» (названия очерков) и многие другие.

Издание, как предуведомлено в авторском предисловии, является дополнительным материалом для двухтомника «Правители Руси» и «Правители России». Так, «Генеалогическое древо» очень помогает разобраться в хитросплетении княжеских усобиц, когда идет борьба за власть не на жизнь, а насмерть, между родственниками. <…> Когда в борьбу вступают более трех десятков персонажей <…> «Генеалогическое древо», с текстом книги, довольно доходчиво помогает разобраться во всех тех хитросплетениях, которые выпали на долю наших предков». При этом автор признает, что не уверен в подлинности всех исторических фигур, включенных в «древо»: «…есть, конечно, и сомнительные, например, жена Рюрика, Енвига Урманская, а также жены Владимира Великого: Аделия, Мальфрида, Олава, Симеона и Юлия…», однако «в большинстве своем персонажи истинные».