Елена Кутловская Первая Московская биеннале архитектуры в ЦДХ – событие мирового уровня. Приехали лучшие специалисты, создатели крупнейших городов мира. Это отличная площадка для обмена опытом и хорошее место для рождения новых идей. Куратор московского архитектурного форума – голландский издатель Барт Голдхорн давно хочет привлечь к массовому жилью внимание крупнейших архитекторов мира. Кажется, благодаря Московской биеннале ему это наконец удалось.
– Девиз биеннале: «Как жить». Тема – массовое жилье. Кто автор всего этого?
– Я. Потому что я из Голландии, где давняя традиция строительства массового и, главное, качественного жилья. Я долго наблюдал за опытом, накопленным в России по строительству панельного типового жилья, и он, конечно, своеобразный┘ (Улыбается.) Раньше в нем был смысл, но после исчезновения социализма понятие «качество» в бытовой и социальной жизни претерпело много изменений. Российский потребитель хочет жить так же, как в Европе, тем более что он платит за свое жилье больше, чем в Европе. А имеет низкокачественную квартиру. Это неправильно. Значит, надо что-то менять. Сейчас появилась возможность это сделать. Потому что у людей есть деньги┘ Бессмысленно удешевлять строительство – надо переводить его в иное качество.
– А не думаете ли вы, что как только появится приличное жилье, спроектированное хорошими архитектором, цена на него вырастет непропорционально его себестоимости и качественный быт вновь окажется недоступным для горожан.
– Это уже вопрос конкуренции. Я как архитектор не могу давать точных прогнозов. Мы надеемся, что лучшего качества удастся добиться, сохранив прежние цены.
Каждый, кто имеет в Москве квартиру, накопил огромный капитал. Что это за капитал? Жилплощадь. Он может ее продать, получив 300–400 тысяч долларов. Этого вполне хватит на более качественное жилье, которое, я надеюсь, скоро появится в Москве. У человека всегда есть мечта жить уютно, комфортно. И если предложить ему такую возможность, вряд ли он от нее откажется.
– Но у нас пока люди предпочитают покупать то, что дешевле.
– К сожалению, культура и желание жить в качественном доме – это пока не всем нужно. Но я считаю, что есть какие-то общечеловеческие ценности, которые слишком очевидны: понятно, что человек предпочтет такую комнату, в которой окна будут выходить на красивую улицу, а не на мусорную свалку. Понятно, что каждому удобнее иметь маленький холл, небольшую кладовку. Иначе говоря, сегодня уже невозможно отрицать, что есть вещи более удобные для жизни и менее. Россияне же не инопланетяне?
– Нет, не инопланетяне, но у нас очень специфические представления о жизни, основанные на очень специфических постсоветских традициях.
– Скажите, разве панельный дом – это традиционный русский дом? Это все насильственно было привязано к человеку советской системой. Сейчас все изменилось, и мы можем прививать людям другой вкус. Русский народ меняется, и меняются его представления о своем доме. Цивилизация очень заразительная вещь, согласитесь? Жить комфортно, красиво и удобно нравится всем. Не существует вечных культурных факторов. Вам разве не хочется иметь такой же домик, какой имеют многие голландцы?
– Еще как хочется!
– Должен сказать, новый тип российских домов будет отличаться от европейских. Скажем, палисадник, как в Голландии, построить не удастся. Почему? Потому что очень трудно представить, что русский человек сможет сидеть в садике, на который будут смотреть люди из других домов. Поэтому проблема первого этажа – огромная проблема, и как его решат российские архитекторы – это вопрос!
– Можно ли изменить облик Москвы? Сделать его более интересным, более современным?
– Существующий город менять не очень просто. Есть новые районы, они ужасно устарели, потому что застраиваются панельными, некомфортабельными домами. Давайте сначала перестанем строить такие районы, а уж потом будем думать о новом облике столицы. Впрочем, из-за сложной ситуации с недвижимостью и землей, думаю, мы бессильны что-либо изменить в архитектурном образе Москвы.
– Дом должен быть красивым, а потом уже удобным, или наоборот?
– Это невозможно разделить. Мое мнение: дом должен быть хорошо придуман и хорошо спроектирован. Я считаю, что архитектура – это не вопрос фасада. Это гораздо более глубокие вещи. Если думать о том, как будет нарисован фасад, тогда зачем нужен архитектор? Фасад может нарисовать художник! Но проект удобного жилья от этого лучше не будет. Мы хотим, чтобы повысилось прежде всего качество бытовой жизни, а оно зависит от внутреннего проекта дома.
– Как бы вы отнеслись к тому, чтобы наша архитектура вернулась к неким традициям. Скажем, вместо голландского домика аккуратная одноэтажная изба?
– Это то, что надо! Традиция – сильное чувство внутри каждого народа, и его надо воспринимать всерьез. Если в России кухня – главное пространство, в котором любят бывать все члены семьи и их гости, замечательно! Нужно сделать кухню центром квартиры. И исходя из этого проектировать новое жилье.
– Когда впервые оказываешься внутри постройки XVI века, например, просто удивляешься: как среди этих «кривых», высоких и узких палат можно было жить?
– Да, тогда была другая социальная жизнь. Есть теория о развитии коридора. Раньше же коридора не было вообще. Все комнаты переходили одна в другую. Не было идеи о приватности и не было идеи приватного жилья. Они появились параллельно. Семьи жили в соседних комнатах, а комнаты были, как анфилады. Даже в апартаментах королей комнаты просто переходили друг в друга. У людей не возникало мысли, что хорошо бы отделиться и не мешать друг другу. В XIX веке появились коридоры. Это случилось в период развития буржуазного общества и соответственно бурного распространения в социуме буржуазных ценностей.
– Мне показалось, что многие проекты, показанные на биеннале, эксплуатируют завоевания конструктивизма.
– И в Европе то же самое. Конструктивистские идеи оказали огромное влияние на городскую среду и до сих пор влияют на замыслы архитекторов.
Вообще должен сказать, что в России архитекторов мало. В шесть раз меньше, чем в Голландии, и в 16 раз меньше, чем в Германии. Это сказывается на качестве. Если осударство хочет иметь качественное жилье, нужно увеличить количество профессионалов, которые будут его проектировать. 90% россиян сейчас живут в панельных типовых домах. Как изменить ситуацию? Просто. Надо начинать с увеличения количества архитекторов.
– Нравится ли вам Красная площадь?
– До революции это была торговая площадь, было бы хорошо, если бы там вновь открылся рынок. Это было бы исторически справедливо. И красиво.
– А куда же деть президента? Возле Белого дома может быть рынок?
– Ну┘ Белый дом – это Белый дом.
– А Кремль – это Кремль.
– Я не русский человек. Мне трудно судить о том, как правильно жить среди памятников московской архитектуры. Но в советское время ваша власть очень любила большие репрезентативные площади и пустые места. Иначе говоря, власть любила пустоту. Даже облисполкомы в провинциальных городах стояли в окружении пустоты. Пустота своего рода архитектурный образ вашей власти.
– Вам это нравится или нет?
– Трудно сказать┘
– А Кремль как архитектурное сооружение вам нравится?
– Затрудняюсь ответить. Знаете, почему я не стал архитектором? Во время учебы в институте я рисовал и проектировал все в очень разных стилях: там был и модернизм, и классицизм. Мне все безумно интересно! Поэтому один из моих преподавателей сказал: «Я не думаю, что ты будешь архитектором». И он был прав, потому что понял: я не могу выбрать что-то одно, мне интересно абсолютно все! Я очень люблю современную архитектуру и замки, старые города и новые. Мне нравится архитектура Филиппова – это яркий представитель «бумажной архитектуры» и Евгений Асс. Мне нравится все!
– И Заха Хадид?
– Хадид мне не так близка, я предпочитаю архитекторов, которые любят и используют более простые формы. Формы Хадид очень возбужденные! Зачем на это тратить усилия и деньги? Формализм мне не близок. Форма ради формы – глупость. Всегда должно быть какое-то обоснование в архитектурном построении. Обоснование с точки зрения жизни.
