Слава богу, он пришел

Старая фантастика в новом времени. Ретрофутурология от Бондарчука. Кадр из фильма «Обитаемый остров».
Фото предоставлено компанией Art pictures

В эти дни одному из самых странных советских романов братьев Стругацких «Обитаемый остров» исполняется 40 лет. Советская цензура «обзывала» это произведение интеллектуальным бредом и бездумной ерундой. Советский реализм категорически не хотел видеть фантастических историй, людей, наделенных сверхъестественными силами; власть боялась историй, где тоталитаризм и мощная государственная структура «владения» личностью ставились под сомнение. От экзистенциального философского подтекста чиновники страдали, как от зубной боли┘ Стругацкие правили свой «Обитаемый остров» 980 раз. В итоге роман оказался многослойным, умным и ироничным по отношению к любой структуре, которая воздействует на личность, будь то государство, революция, контрреволюция, движение хиппи, экономические корпорации и так далее. Роман получился крайне увлекательным. В нем было все: острая ситуация, настоящий герой, социальная идея, забойный сюжет, тонкая вязь пересекающихся философских смыслов┘ Стругацкие создали уникальное литературное чтиво «для всех» – для глупцов и интеллектуалов, для подростков и пенсионеров. «Обитаемый остров» был издан в 13 странах мира и обрел славу одного из самых масштабных, глубоких и интересных романов XX века.

Недавно режиссер Федор Бондарчук и кинопродюсер Александр Роднянский завершили съемки картины «Обитаемый остров». Создатели уверяют, что на сегодняшний день их фильм – единственная российская картина, сделанная в жанре science fiction epic, и самый масштабный российский кинопроект последних десятилетий. Бондарчук и Роднянский подчеркивают, что создали настоящий экшн, с настоящим героем – кумиром поколения.

За полгода до премьеры мы решили выяснить: может ли Максим Каммерер – главный герой романа и фильма «Обитаемый остров» – стать героем нашего времени? Нужен ли современному российскому обществу Герой? Способны ли кинематограф и литература инициировать появление Героя?

Юрий Стоянов, актер

Романы Стругацких мы читали в застойные времена, и литература такого рода воспринималась как откровение. «Обитаемый остров» был как Библия, им зачитывались, он очень много значил для людей моего поколения.

Герои – это люди, которые совершили что-то, по их меркам абсолютно естественное, однако остальными это воспринимается как подвиг. В глазах общества такие люди могут быть героями. Люди, которые поступают так, потому что они не могут поступить иначе, для них такое поведение естественно. Нужны ли нации герои? Нужны. Только слово «нужны» здесь не очень правильное. Я бы лучше сказал: «Есть ли они?» Они есть. Плохо, когда их назначают.

Павел Астахов, адвокат

Культура и искусство сейчас находятся в стадии становления и поиска... Герой обязательно появится, и это зависит не только от становления кинематографа или литературы, но и от становления самосознания личности в обществе. Сейчас складывается ситуация, когда у общества наконец-то появляется потребность в некоем лидере, в образце для подражания, в герое. Долгое время мы наблюдали усталость отечественной аудитории от высокого героизма, бытовавшего в произведениях советского искусства. Ведь герой был инструментом идеологической борьбы. Сегодня вдруг выяснилось, что это не просто инструмент для идеологической борьбы, а потребность общества видеть лидера. Герой – это пример для подражания. Не каждый может быть героем, но каждый хочет видеть его на экране и связывать этот образ с собой.

Дмитрий Быков, писатель

Максим Каммерер – это классический коммунар, человек с серьезными прогрессорскими иллюзиями, который попадает в неоднозначное пространство несовершенного мира, будучи совершенным человеком. Такой герой крайне актуален сегодня, потому что своим существованием поясняет простую истину: как долог путь познания и адаптации к нему.

Что касается того, есть ли герои в современном искусстве. Молодая литература безгеройна. Это очень печально. Но героев по-прежнему продолжает «давать» литература Стругацких – вообще вся большая литература. И эти люди из прошлого бесспорно актуальны всегда, поскольку сохраняется коллизия хорошего человека среди плохих, человека, который столкнулся со злом.

Сергей Стиллавин, журналист, теле- и радиоведущий

Я считаю, что по-настоящему позитивных героев у нас нет. Потому что общество сейчас разобщено и мы разбиты на ячейки и соты┘ Конечно, что-то общее у нас есть: все хотят хорошо жить. Но тот, кто хорошо живет, не совершает никакого героизма. Он просто живет.

Мне очень хочется, чтобы появился общенациональный герой. Но очень боюсь, что для этого нужен общенациональный уровень проблем. А поскольку у нас нет такой проблемы – одной на всех, – то и героя народного нет. А бывает ли герой без проблемы?

Нужно смириться с тем, что мы живем в эпоху, в которой нет героя. Он появится, когда жизнь позовет его на этот пост. Мне так кажется┘

Что же касается романа Стругацких – там есть замечательная мысль: надо довольствоваться тем местом, где ты живешь. Глубоко усвоить эту мысль – значит, помочь себе... Гармония – это смирение по отношению к обстановке вокруг. А смирение не дает возможности организму человека вырастить внутри себя нездоровые амбиции.

Татьяна Устинова, писатель

У нас сейчас нет героя, потому что нет никакой идеологии. У людей нет веры ни во что: верить в государство – наивно, верить в себя – не получается, верить в Бога никто не умеет. Вот и нет героя.

Стругацкие, с моей точки зрения, хороши не только и не столько тем, что придумали новый тип героя, а тем, что придумали параллельные миры.

Что же касается национального героя, то он, конечно, появится. Потому что держава, особенно такая, как наша, не может жить с национальной героиней, имя которой – цена на нефть. Мир огромен и прекрасен, в нем есть хорошие люди, их гораздо больше, чем плохих. А то, что выросли какие-то люди без внятных ориентиров, – в этом нет ничего удивительного, и посыпать тут голову пеплом бессмысленно, хороших людей надо уметь создавать.

Если бы правами на экранизацию произведений Стругацких обладали Warner Brothers, весь мир смотрел и читал бы Стругацких, а не Роулинг. Клянусь вам, это одно и то же, только классом выше, умнее и краше.