Елена Кутловская
То, что я слышу о вашей стране от своих российских друзей, меня огорчает...
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)
Даниель Леконт – известный французский тележурналист и продюсер, долгое время руководил информационной службой ARTE France. Вел самые разные, в том числе новостные и дискуссионные программы на основных каналах французского телевидения, работал корреспондентом газет Liberation и Le Monde Diplomatique. Автор сценариев и режиссер многих телевизионных фильмов о России: «Отказники, или Отказано в свободе» (1982), «Потерянная мечта Николая Васильевича Казакова» (1991), «Ленин, если бы ты знал...» (1998), «Царь, врач царя и шпион» (1998), «Борис Ельцин, детство лидера» (2001). Мы встретились с мсье Леконтом в первый день весны и поговорили об эпохе Бориса Ельцина, русском коммунизме и личной жизни французского президента.
– Мсье Леконт, как часто вы бываете в России?
– Примерно, раз в год┘
– И что изменилось с момента вашего последнего визита к нам?
– Я только что приехал, и мне кажется, изменился образ города.
– А как вам настроение людей?
– Повторяю, я только сегодня приехал┘ По предыдущему опыту, когда я приезжал в ельцинскую эпоху, и потом в начале правления Путина, – я чувствовал особое возбуждение в городе, чувствовал воздух свободы, которого сейчас не ощутил┘
Я приезжаю в Россию с 1982 года и видел изменения, происходившие в России начиная с появления во власти Михаила Горбачева┘ Поэтому всякий раз, когда я приезжал к вам, у меня возникало неповторимое ощущение, что я присутствую при рождении нового живого мира. И это меня поражало. Но когда я приехал два года назад, то вдруг ощутил, что та страсть, с которой новый русский мир создавался, – исчезла. Все стало гораздо спокойнее.
Что я еще могу сказать. Я очень остро чувствую атмосферу свободы в России. И столь же остро чувствую ее отсутствие. То, что я слышу от своих российских друзей о вашей стране сегодня, меня огорчает. Надеюсь, вы сможете сохранить то, что приобрели, отказавшись от коммунизма┘
– В журнале Time фотография Владимира Путина заняла первое место среди представленных на конкурс работ. Как вы оцениваете эту фотографию?
– Я ее не видел. Или, может быть, видел, но она мне показалась неинтересной, и я ее не запомнил┘ (Смеется.)
– Сегодня многие отзываются об эпохе Бориса Ельцина негативно, называя ее временем хаоса. Ваша позиция?
– Я ведь не русский, и мой взгляд нейтрален, объективен. Чтобы судить о том, что сделал Борис Ельцин, надо рассматривать это в контексте эпохи. Мне, как, наверное, многим, казалось, что выход из коммунистического периода обязательно обернется для вашей страны кровавой баней. Огромная историческая заслуга Ельцина, что Россия этого избежала. И, на мой взгляд, в бескровном исходе из чудовищного режима проявился не просто хороший политик, а великий государственный человек. Я вообще предпочитаю в истории таких деятелей, которые пытаются сохранить человеческие жизни┘ и даже в исключительно сложных ситуациях людьми не жертвуют.
– К сожалению, Ельцин у большей части населения не вызывает уважения. В России принято было считать, что народ «любить умеет только мертвых». Теперь и эта аксиома вызывает сомнение┘
– Конечно, Ельцин не избежал каких-то ошибок, которые свойственны абсолютно всем реформаторам. И, наверное, сделал много ошибок. Большинство государственных деятелей сначала идут в гору, достигая внушительных побед, а потом обязательно начинается период спада. Взять хотя бы нашего Шарля де Голля. Он сделал поразительные вещи для Франции, поднялся на вершину признания, но это никак не помешало народу потом от него отказаться. Думаю, это вообще свойственно человеческой натуре.
Но мне вот о чем хочется сказать. Когда началась критика Ельцина – в частности, критика того, что он создал олигархов, я вдруг тоже засомневался в правильности того, что он делает. Но один из моих русских друзей сказал: «Будь снисходительным, вспомни Великую Французскую революцию, через что прошла Франция... В том числе и через отмывание денег, сколоченных нуворишами┘ Все это было. И все это «безобразие» заняло большой промежуток времени. Разве Россия поставлена в более мягкие исторические условия, чем Франция?» И я понял – мой друг прав! Поэтому я думаю, что Ельцин за относительно небольшой период своего правления сумел заложить основы того, что делает Россию страной, не похожей на ту, какой она была прежде. Посмотрите вокруг – вы увидите других людей и другие лица. И даже Путин вынужден с этим считаться.
– Как вы относитесь к столь экстравагантному поведению президента Саркози, успевшего менее чем за год развестись и жениться?
Публике всегда интересна интимная жизнь известных людей
Фото Reuters
– Это его проблемы, и меня они совершенно не волнуют. Пусть делает все что хочет. Неприятно другое: такой сценарий поведения Саркози был заготовлен заранее, и это слишком чувствуется.
– Что вы имеете в виду?
– Кто-то вдруг разводится с женой и вдруг через три месяца немедленно женится... Явно не случайно это произошло┘
– Недавно Владимир Путин сказал, что Саркози – человек, которому можно доверять. Вы с этим согласны?
– Знаете, в этом я не больше доверяю господину Путину, чем господину Саркози┘ И не от вашего президента жду оценки Саркози, чтобы понять, как мне к нему относиться.
– Может быть, оценка французских СМИ для вас более ценна? А ваша пресса, кажется, не очень любит Саркози. Как вы относитесь к тому, что так много пишут о его личной жизни?
– Что касается ироничного отношения массмедиа к Саркози, то наш президент пожинает то, что посеял сам. Если говорить о беспрецедентном внимании массмедиа к личной жизни французского президента┘ Послушайте, есть вещи в нашей жизни поважнее, чем роман Саркози с Карлой Бруни. Но отношение между политическим деятелем и прессой – это, если хотите, отношение пары. Чтобы родилась скандальная история, нужно, чтобы в этой акции участвовали две стороны. Политик дает повод, а пресса его подхватывает.
– То есть широкая дискуссия о личной жизни Саркози зависит не только от желания прессы?
– Да┘ Хотя меня лично угнетает, что я ежедневно должен слышать, видеть и читать о личной жизни нашего президента. Мне кажется, не стоит прессе этим заниматься.
– Почему так стремительно желтеет политическая пресса во Франции?
– Пресса теряет свое влияние на общественно-политическую жизнь страны и очень хорошо понимает это. Все труднее поддерживать газету «на плаву». Есть телевидение, интернет – конкуренция сильнейшая! То есть СМИ желтеют по экономическим причинам. Задача всех без исключения массмедийных структур – привлечь публику, а публике, увы, интересна интимная жизнь известных людей. Но каковы бы ни были причины, пресса ответственна и за легковесное отношение к политической жизни страны, и за то, что мое существование просто грязнят тем, что заставляют узнавать о вещах, которые меня не интересует. (Смеется.) С моей точки зрения, Саркози и его новая супруга – совершено не романтические фигуры, способные привлечь мое внимание┘Если бы они таковыми были, может быть, я бы и заинтересовался, что там между ними происходит. (Смеется.)
– Вы снимали документальные фильмы о Ленине и Ельцине. Почему именно эти политические фигуры вас заинтересовали?
– Почему Ленин┘ Потому что в ХХ веке коммунизм был великой надеждой. Эта идея повела за собой толпы! Миллионы были обмануты ею! И вот, казалось бы, берлинская стена разрушена. Однако это не означает, что страшная коммунистическая история закончилась. В головах-то это продолжается?! Во Франции многие истово верят в коммунизм! И я искренне боюсь за этих людей, за их судьбу.
Вот в России, мне кажется, возврат к коммунизму невозможен или почти невозможен┘
– В России коммунизм для многих или очень многих – не страстное увлечение, а стиль жизни┘
– Не согласен. Коммунистическая эпоха и коммунизм – разные вещи. Когда я приехал в 90-м году в Россию снимать свой фильм, у меня была русская помощница. Она была комсомолкой, которая постоянно критиковала власть, партию... Причем гораздо больше, чем я! (Смеется.) И однажды я ее спросил: «Марина, ты комсомолка, но бесконечно критикуешь коммунистов. Невозможно же состоять в партии и критиковать ее?» Она удивилась и ответила: «Можно. У меня есть комсомольский билет – и не более того». Для меня же эта формальность неприемлема, и если у человека в кармане комсомольский билет – значит, он убежденный коммунист.
Разница между коммунистами в России и во Франции в том, что в России нужно было иметь партийный или комсомольский билет, чтобы просто жить и делать карьеру, и в душе совершенно не верить ни в какой коммунизм. А во Франции коммунизм – это вера. Это сильнейшая «заноза» в голове! Почти религиозное помешательство! Поэтому надо было атаковать коммунистическую веру. Но не в России, а во Франции. Атаковать через фигуру Ленина. Это была страшная фигура! Он стал вдохновителем ГУЛАГа, заложил основы диктатуры пролетариата. Первые политдепортации – это Ленин. Соловки – это Ленин. Он создал матрицу новой страны, матрицу ГУЛАГа! И вот еще что. Я выбрал фигуру Ленина, потому что Сталина критиковали все, о нем снимали, о нем говорили. А вот о Ленине часто забывали. Мне было важно разрушить веру в отца-основателя советской страны.
Ельцин стал героем моего фильма по сходной причине. Во Франции было принято говорить, что великий реформатор – Горбачев. А для меня очевидно: роль Ельцина в падении коммунистического режима уж во всяком случае не менее важна, чем роль Горбачева. Более того, мне кажется, что Ельцин в этом вопросе куда более значительная фигура. Я встречался с ним много раз, проводил интервью┘ Я ощущал его как совершенно нового руководителя, отличного от всех предыдущих. И мне хотелось объяснить французам, почему именно он сумел перебросить страну через коммунистическую пропасть.
– Вы думаете, Ельцину удалось перебросить Россию «вон из коммунизма» и сжечь все мосты?
– По крайней мере я не думаю, что вы вернулись в прежнюю матрицу┘ Еще идет борьба, но вы уже не вернетесь в ту эпоху. Доказательство – наш разговор. До Ельцина такого разговора не могло состояться, а сегодня мы разговариваем. К сожалению, я давно не обращался к России как журналист, как документалист и не могу с достаточной степенью уверенности судить о правлении Путина, о его роли в истории вашей страны┘ Давайте посмотрим.
