В атмосфере инопланетности

На сцене Андрей Коровин, Нина Дунаева и Анатолий Ким. Фото автора

В литературном салоне Андрея Коровина в «Булгаковском Доме» в рамках 20-го юбилейного сезона состоялся поэтический вечер его основателя. По традиции в день рождения Коровина была представлена книга его стихов разных лет, как опубликованных в книгах и журналах, так и не публиковавшихся, «Шестое чу: выбранное». Презентация прошла при участии композитора и саунд-дизайнера, поэтессы Ольги Валенчиц, специально прилетевшей из Тольятти.

«Однажды я съел кофейное зернышко / с тех пор я не такой как вы / с миром стали происходить странные вещи / по ночам через распахнутое окно / я слышу крики обезьян / тигры моих снов / охотятся на мартышек» – с этих строк из книги Коровина «Поющее дерево» (2007) открылся вечер. Голос поэта с небольшим эхом раздавался из глубины сцены и создавал эффект нереальности происходящего, какой-то инопланетности, о которой было и стихотворение «Кто здесь». В середине чтения появился и сам автор. На стихотворении «Тарусские страницы» из зала в облегающем розовом платье плавно поднялась Валенчиц и стала вторить Коровину: «запиши меня в свой донжуанский список / пусть я буду сотым десятым первым / брошу всех поэток и всех актрисок (...) а хотелось жить на тарусской даче / повторяя долгое твое эхо / называя разными именами / облака и утро в твоей постели / чтобы только это случилось с нами / чтобы мы опомниться не успели». Потом Валенчиц села за пианино и дополнила стихи звуками музыки. Периодически выступающие переходили на чтение без музыкального сопровождения, словно посостязаться в виртуозности ведения диалога в поэтическом формате.

В этот вечер было представлено несколько композиций из музыкального проекта Валенчиц «Отпетая поэзия» на стихи Коровина. «Во всем Чайковский виноват / во всем Чайковский / и этот вечный снегопад / и вечный Бродский / пока в России мирно спят / поджав колени / плывет небесный снебопад / без позволенья» – и, когда зазвучала композиция на эти строки, именинник закружился в танце с одним из стульев, пока Ольга подыгрывала песне.

Коровин участвовал в проекте Детской школы искусств им. М.А. Балакирева «Отпетая Поэзия». Так были созданы композиции, созданные музыкантами с помощью искусственного интеллекта. Каждую композицию сопровождает видеоряд. Конечно, это не первый опыт использования нейросети для создания творческого продукта в литературе, однако в данном случае нет претензии на создание стихов, они лишь дополняются новыми смыслами, расширяется круг увлеченных поэзией, то есть, по сути, происходит ее популяризация.

В зрителей летели бумажные самолетики, так были разыграны экземпляры книги Коровина. В конце презентации куратор драматургической программы Волошинского литературного конкурса, театральный критик Нина Дунаева пригласила на сцену друзей литературного салона – председателя Гумилевского общества Ольгу Медведко и писательницу, сценаристку, поэтессу Светлану Василенко.

«Для нас всех наш дом – это музей, театр и поэт Андрей Коровин. Благодаря Андрею здесь проходят вечера, которые пронзают до глубины души, позволяют общаться, влюбляться в поэзию. Прекрасно, что сегодня нам представили поэзию, соединенную с искусственным интеллектом, но без человеческой души это было бы невозможно. Именно вы, поэты, представляете собой то настоящее, благодаря которому мы проникаемся шестым чувством», – сказала исполнительный директор музея-театра «Булгаковский Дом» Наталья Склярова и вручила благодарственное письмо от главы управы Пресненского района за вклад в развитие города.

Прозаик, драматург, переводчик, сценарист Анатолий Ким вспомнил, как он познакомился с Коровиным, сказал и о стихах: «Больше всего у него женских образов, подозрительных разговоров о серьезной любви. Сквозь эти стихи всегда звучит что-то очень печальное. Я долго не мог понять, но впоследствии узнал, что вблизи Ясной Поляны, в Тульской области, у Андрея была любовь, улетевшая ангелом на небо, поэтесса. Эта печаль в стихах Коровина неизбывна, и сегодня она тоже чувствовалась, даже и в сопровождении искусственного интеллекта. Это было не бог весть что, но можно было слушать». На последних словах зал засмеялся.