Снежинка в ее голосе не тает

Пассионарная и темпераментная Екатерина Августа Маркова. Фото автора

«Начался год, цифры в номере которого в сумме дают девятку», – констатировал поэт и критик Сергей Нещеретов, ведущий клуба «Некрасовские пятницы», отметившего, в свою очередь, в конце января свое 9-летие. «Третью девятку...» – добавила героиня встречи в Библиотеке им. Добролюбова – поэтесса, переводчица Екатерина Августа Маркова: в подзаголовке названия ее бенефиса есть словосочетание «… девять жизней».

Поэзию, которая затем звучала в изобилии, предварил рассказ Марковой о своей семье, предках, о собственном пути в литературе. С гордостью отметила она, что от Льва Толстого ее отделяет ровно одно рукопожатие – через его секретаря Виктора Лебрена и что в юности ей довелось посещать «Никитинские субботники» Евдоксии Никитиной. Многое в судьбе Екатерины Августы решилось благодаря отцу – поэту Алексею Маркову и его кругу: в комнату Марковых в московской коммуналке неукротимо «вползала, врывалась» поэзия, захаживали Николай Глазков, Владимир Дудинцев, Ярослав Смеляков, Расул Гамзатов. В детский сад Катю иногда отводила Ксения Некрасова. Учась в Литинституте, Екатерина Августа тайком читала Василия Розанова, Константина Леонтьева. А позже к ней к дом приходили художник Константин Васильев, писатель Леонид Бородин…

Диалог Марковой и Нещеретова о поэтических идеалах, вкусах, влияниях был продолжен выступлением Емельяна Маркова со стихами, посвященными его матери: «В проеме неизвестности стоит / И радости моей не оставляет. / В четыре пальца мать моя свистит, / Снежинка в ее голосе не тает…»

Прочитанное затем самой Екатериной Августой тесно сплетено с семейной и, шире, российской историей, с женской ролью в ней. Посвящений удостоены как рязанская княгиня Евпраксия, не склонившая головы перед свирепым завоевателем: «Христиане жен не водят к нечестивым», –/ тихо князь Батыю отвечал, / хмыкнула прислуга льстиво, / рукоятку сжал Батый меча: / «Захлебнешься кровью, непокорный, / дай мне бабу, больно хороша, / их полно здесь на Руси просторной, / новую найдешь при барышах…», так и бабушка поэтессы Людмила Васильевна. При этом для Марковой характерны формальная изобретательность, постоянный отход от лирических шаблонов, что Нещеретов обозначил как близость традиции имажинистско-футуристской. Особенно много новых стихов связано с «девятой жизнью» поэтессы – ее текущим, почти постоянным жительством в Абхазии: «Апсны! Я умоляю, подари / Простор и блеск твоей зари / И мне, быть может, виноватой, / Взгляд неземной ослиц брюхатых».

Вспомнила Екатерина Августа и о работе над переводом романа Маркеса «Проклятое время», над серией эссе о Есенине, Цветаевой, Ахматовой, а также анонсировала свой новый сборник «Осока».