Для пекла еще рановато

Начавшись на первой «Некрасовской пятнице», диалог Ильи Фаликова и Сергея Нещеретова продолжился и на 61-й.  Фото автора

Илья Фаликов тоже, хотя вечер был заявлен как презентация его сборника с тем же заглавием «Прости», предпочел в основном знакомить зал с поэзией покойной супруги. Признавшись, что не считает себя идеальным чтецом, он представил внушительную подборку лирики Аришиной, тематически пестрой, внимательной и к каждому живущему, и к пустякам бытия. «Чернела на ветке ворона. / Мы слышали гул эшелона, / прибоя и ветра в трубе. / Не холодно было и звездно. / Но страх непонятно и грозно / Ломился ко мне и к тебе». Попутно было сказано многое о том, как эти строки рождались, как текла вызвавшая их жизнь, каким человеком была Наталья Сергеевна. Имея в виду и Наталью Аришину, и себя, Илья Зиновьевич признался, что им обоим прекрасно не только отдыхалось, но и писалось «на югах»: оттуда они привозили в Москву новые стихи, а он сам в основном там и создал свои четыре биографии (Рыжий, Евтушенко, Цветаева, Слуцкий), вышедшие впоследствии в серии «ЖЗЛ».

Бард Андрей Крамаренко показал несколько песен на фаликовские и аришинские стихи. Подробно о творческом двуединстве Аришиной и Фаликова рассуждал писатель, искусствовед Станислав Айдинян, сплетая в узел историю, географию, психологию и, конечно же, любовь. На финальном отрезке вечера Фаликов читал уже стихи собственные, причем как раз те, которые, по его словам, особенно ценила жена и которые, по существу, обращены прежде всего к ней. Цепочку замкнуло стихотворение «Ы»: «Выйдет бык, драный бок, дырбулщыловский бог, / не марая копыт об изысканный слог, / отвергая салон красоты, / не рыдать и не рыкать, / и пока ты мычишь у сто первой версты, / лишь пустыня и стынь, и привычка смываться в кусты, / как родителям тыкать. / Дай полынное Ы позабыть, как себя самого / в колыбельном корыте, / в бычьей пасти. У дичи, как водится, нет ничего. / Кроме брата на Крите».