Ситуация «блюз»

Павел Крючков сразу взял управление вечером на себя.  Фото предоставлено АСПИР

«Простите, что сломал весь вечер, – сказал в финале Павел Михайлович. – А вы что, хотели, чтобы я и вправду говорил об актуальной критике? Про интертекстуальность и имплицитность?» Но, кажется, никто не был против такого изменения программы; вечер не был сломан – его просто пересобрали. Потому что из импровизированных новелл Крючкова о первой работе в «Комсомольской правде», о Переделкине и «Новом мире» – вперемешку с литературными легендами и анекдотами – в итоге все равно сложился цельный образ критика.

Например, в разговоре о Переделкине Крючков рассказал, как в десятом классе попал на экскурсию в Музей Чуковского. Увлекавшийся поэтами-футуристами, Павел Михайлович обнаружил, что «автор «Айболита» всех этих людей не просто знал, но и начал писать об их творчестве: «Так для меня открылся мир художественной критики». А спустя время Крючков и вовсе стал научным сотрудником этого музея. Чем не профессиональный путь?

О Чуковском говорили много. «Корней Иванович был несчастнейшим писателем на свете, потому что никто из нас в детстве его не читал… а только слушал», – в шутку заметил хозяин вечера. Зато позже именно через критические статьи Чуковского об Алексее Толстом и Василии Розанове Павел Крючков заново открыл для себя этих авторов – именно эту функцию критики он назвал наиболее важной, не говоря уже о том, что «некоторые критические статьи можно читать как художественную литературу».

Редактор отдела поэзии в «Новом мире», Крючков признался, что он не пишет стихи. Но мистификация не удалась – знакомые в зале «сдали» Павла Михайловича: «Как же! Писал-писал, помним!» Нежная любовь Крючкова к поэзии привела его в еще одну профессию – литературную звукоархивистику. Начав с магнитофонной записи рассказов своей бабушки о том, как она посетила поэтические чтения Маяковского, и о встрече его дедушки с нетрезвым Есениным, Крючков собрал сотни звуковых автографов известных писателей и поэтов.

Гости АСПИР услышали голоса Александра Галича и Александра Величанского, песню Сергея Труханова на стихи Арсения Тарковского, Дмитрия Шеварова, читающего неопубликованное стихотворение Валентина Курбатова, и даже – музыку часов самого Чехова.

Особенно ценная, по словам Крючкова, и покорившая слушателей запись – это начало передачи Петра Мамонова «Золотая полка» для одной ныне закрытой радиостанции, где он рассказывает про историю блюза. Рок-музыкант скрупулезно повествует о том, как перед началом записи безуспешно пытался починить лампочку от магнитофона, пока ситуация не стала просто абсурдной: «Вот ситуация «блюз», – закончил историю Мамонов. «Разве не гениально?» – спросил Крючков. То, что несколько минут казалось странным, бессмысленным и смешным, вдруг становится невероятно точным и поистине поэтическим высказыванием.

Так и выступление Крючкова («то ли джаз, то ли блюз») в АСПИР к финалу превратилось из литературного стендапа в признание в любви к критике, поэзии и в целом художественному взгляду на мир. Спросите Павла Михайловича, как он пришел в литературу, – и получится ситуация «блюз».