Его дважды исключали из Компартии

На 95-м году жизни умер французский писатель чешского происхождения Милан Кундера. Он, разумеется, чех, родился в Брно в 1929 году, но уже в 1975-м эмигрировал во Францию.

Из десяти своих романов четыре он написал на французском языке. Кроме того, он писал пьесы, эссе и стихи.

Самый известный его роман – «Невыносимая легкость бытия».

Эту фразу знают даже те, кто никогда не читал одноименного романа, даже те, кто не знает, кто такой Милан Кундера, кто не видел фильм 1988 года.

Роман этот написан в 1982 году, опубликован в 1984-м во Франции. Речь в нем идет о знаменитой «пражской весне» – о событиях 1968 года.

Кундера – тонкий лирик и постмодернист, но безусловно социальный и политический писатель. Чешское гражданство, кстати, ему вернули только в 2019 году, когда Кундере было уже 90 лет.

Он прожил долгую жизнь, много написал, его любили на родине и во всем мире, много издавали и в России.

Литературный мир был уверен, что в конце концов он получит Нобелевскую премию, но этого так и не произошло. Судя по всему, академики считали, что Кундера будет жить вечно, вот и откладывали год за годом присуждение ему этой самой Нобелевской премии.

Что ж, не только в России надо жить долго, и не только в России это порою не сильно помогает. С другой стороны, читательская любовь у Кундеры была, даже популярность, политическая активность не всем нравилась, но талант его признавали все.

Милан Кундера родился в 1929 году в Чехословакии, в городе Брно. Учился в Карловом университете. Дважды исключен из Коммунистической партии Чехословакии (в 1950 году исключили, с 1956-го он снова в КПЧ, но в 1970-м его опять исключают). С 1975 года в эмиграции, с 1981-го – гражданин Франции. Кундера – автор романов «Шутка» (1967), «Жизнь – не здесь» (1969), «Вальс на прощание» (1972), «Книга смеха и забвения» (1978), «Невыносимая легкость бытия» (1984), «Неспешность» (1995), «Торжество незначительности» (2014) и других.

«После долгой разлуки, – писал он уже в первом своем романе «Шутка», – меня ничто не тянуло на родину; я убеждал себя, что стал к ней совершенно равнодушен, и это казалось естественным (…) Но я заблуждался: то, что я называл равнодушием, на самом деле было ненавистью».

Тем не менее Милана Кундеру читали и будут читать, любили и будут любить. И на родине, и во всем остальном мире.