Куда ты скачешь, мальчик, темно уже в лесу

Юлий Ким в московском ЦДЛ, а на заднем плане, заметьте, – Галина Хомчик и Алексей Иващенко.  Фото автора

Книга посвящена в основном работе Юлия Кима (а некоторое время Юлия Михайлова) в кино и театре, она о том, как писались песни для театра и кино.

Начал Юлий Ким со своих стихов. Он и приехал из Туркмении в Москву поступать в институт с тоненькой тетрадочкой стихов, а в Москве ему не давали покоя стихи гремевшего в ту пору Андрея Вознесенского, и он поставил цель – написать лучше, сильнее. Несколько стихотворений того периода он в начале вечера прочел. Сильные стихи, некоторые, как это ни странно, в ритме джаза. Но потом его потянуло на песню, в кино и в театр.

Дальше Юлий Черсанович рассказывал о том, как боролся за мир, ставя спектакли про разоружение. Начал он это дело, оказывается, еще на Камчатке, и это конец 50-х – начало 60-х годов. В первом спектакле по пьесе Кима солдаты армии США, Польши, СССР, Франции и Германии (которых изображали школьники старших классов школы, где преподавал драматург) дружно решали прекращать войны и разоружаться.

Следующим произведением о борьбе за мир был спектакль по мотивам «Бойни номер 5» Курта Воннегута, его поставил режиссер Михаил Левитин. Это пьеса в пьесе – о постановке спектакля «Золушка» в лагере военнопленных.

Ну и «Ной и его сыновья», конечно. В спектакле много песен Кима, вплоть до молитв. Нынешний Ной у Кима – генеральный секретарь Организации Объединенных Наций. По сюжету у генерального секретаря ООН Ноя Таммера три сына. Старший сын – генерал, который готовится к короткой небольшой победоносной войне, средний сын – научный сотрудник, успешно разрабатывающий новые виды мощных смертоносных вооружений, третий сын – и вовсе террорист, взорвавший роддом. Есть там место и инопланетянам, инспектирующим планету Земля и ее постоянно воюющих обитателей. И поющих: «Нам понятна эта протоплазма,/ И особенность ее известна:/ Слишком малая доля разума/ Относительно общего веса/ (…) Таковы наши общие выводы/ Для центральной картотеки, сектор номер семь:/ «самоистребляющиеся индивидуумы./ Гуманоподобные» (Правда, не совсем)».

Завершил вечер Юлий Ким двумя песнями. Первая – посвящение старому другу Юрию Ряшенцеву: «Куда ты скачешь, мальчик, кой черт тебя несет./ И мерин твой хромает, и ты уже не тот./ Да что за беда, да что за беда, да что за беда, ей-богу./ Поеду понемногу, авось да повезет.// Куда ты скачешь, мальчик, темно уже в лесу./ Там бродят носороги с рогами на носу./ Да что за беда, да что за беда, да что за беда, ей-богу./ Поеду понемногу, хоть кости растрясу.// Чего ты ищешь, мальчик, каких таких забав?/ Цветочки все увяли, а травку съел жираф,/ Да что за беда, да что за беда, да что за беда, ей-богу./ Поеду понемногу, хотя во всем ты прав, а я не прав.// Куда ты скачешь, мальчик, куда ты держишь путь?/ Всю жизнь ты то и дело скакал, а толку чуть./ Да что за беда, да что за беда, да что за беда, ей-богу./ Поеду понемногу, куда? Куда-нибудь».

Вторая – даже не песня. А строфа-четверостишие из пьесы в стихах «Безразмерное Ким-танго». Пожелание поэта пришедшим на вечер: «Как прекрасна мозаика жизни,/ Хоть и логики как лишена!/ Как луч света в вертящейся призме,/ Так дробится и брызжет она!/ Не ищите порядку и связи,/ Проповедуйте горе уму,/ А когда черный кот/ Вам тропу перейдет,/ Перейдите ее же ему!»

Очень Кимовское пожелание всем собравшимся, и не только им.