Слияние двух стихий

Композитор Александр Покидченко по-своему прочитал Бальмонта и услышал Скрябина. Фото автора

На сцене Театра музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой презентован проект на стыке жанров художественного слова и музыки, авторское высказывание композитора Александра Покидченко – спектакль «Симфония света» по стихам, письмам и эссе Константина Бальмонта. Премьерный показ был посвящен 150-летию со дня рождения композитора Александра Скрябина, человека, которой дал Бальмонту, по его словам, «самое полное ощущение Гения». В центре действия – их встречи в Москве 1912 года.

«Никогда бы не подумал прежде, что приду к спектаклю по Бальмонту – тому вычурному и самовлюбленному поэту, чьи стихи знал по сборникам, где собрано «лучшее». Но неожиданно встретилась книга. Пронзительная и покоряюще талантливая. То был увидевший свет в Берлине в 1924 года автобиографический роман «Под новым серпом». Вот там другой Бальмонт, совсем другой. Как он чувствует слово, как слышит мир – всепроникающе, раздвигая границы акустического пространства. Это макромышление современного человека!» – поделился историей возникновения спектакля Покидченко. Его заинтересовала личность поэта, уходящего с годами от легковесности, от своего рода «поп-культуры», с которой он как баловень поэтической моды порой смыкался. Трагедия его ухода – вне родины, в аритмии непроходящей тоски.

В начале действа сцена перед глазами зрителей остается во мраке, выхватывается только фигура Покидченко, который с балкона начинает чтение отрывка из книги Бальмонта «Москва в Париже»: «Три дня тому назад я проснулся рано утром, прислушался к грохоту парижской улицы, но он мне показался уравномеренным. Я отдернул занавеску и замер в восторге. Белые птицы, множество белых птиц, малых и побольше, весь воздух Парижа белый, и сонмы веющих белых крыльев. Уже не во сне, а наяву. И наяву снятся сны убедительнейшие». Не прерывая рассказ, артист спускается вниз, и сцена оказывается в свете прожекторов – зачехленный рояль, четыре уровня ступеней, на каждой из которых стоит по одному стулу. Каждая деталь в этом минималистичном пространстве символична и обязательно обыгрывается по ходу спектакля. Каждый стул – важная фигура, встретившаяся на пути Бальмонта: художник Михаил Врубель, писатель Лев Толстой, композиторы Сергей Прокофьев и Александр Скрябин, которых в конце спектакля, в конце своей жизни поэт собирает вместе, словно не желая расставаться с ними и после смерти. А потом скидывается чехол с рояля, и слова Бальмонта перемешиваются с музыкой – звучат произведения Александра Скрябина и Сергея Рахманинова.

В спектакле возникает образ глубокого поэта, прозаика, философа Бальмонта, который умел находить красоту в простых вещах, а через общение с великими современниками, людьми искусства, постигать понятия любви, смерти, музыке, России. Покидченко удалось соединить стихии музыки и поэзии, показать схожесть творческих мук композитора и поэта.

«Я всю жизнь запоминаю яркими вспышками, это те мгновения, когда мир перестает существовать и ты как будто проваливаешься в какое-то измерение, – выразила чувства после спектакля автор и исполнительница собственных песен Наталия Власова. – Сегодня для меня было три вспышки, которые я унесу с собой. Первая – эпизод, когда умерла няня Больмонта, когда вы, маленький Бальмонт, с улыбкой выглядываете из-за колонны. И я представляю ребенка, который в этот момент становится взрослым. Вторая вспышка – это рассказ про двух слепых, конечно. И последняя – стихотворение: «Можно жить с закрытыми глазами,/ Не желая в мире ничего,/ И навек проститься с небесами,/ И понять, что все кругом мертво./ Можно жить, безмолвно холодея,/ Не считая гаснущих минут,/ Как живет осенний лес, редея,/ Как мечты поблекшие живут».