Городские морщины дня

Вера Сажина выступает, словно колдует.  Фото Николая Милешкина

Как сказал Николай Милешкин, один из организаторов вечера (вторым организатором выступил композитор и музыковед Антон Ровнер), собрались самые отъявленные любители как современной музыки, так и современной поэзии. Сам он и открывает действо своими как будто бы афоризмами – минималистическими верлибрами. Форма концентрирует внимание на тексте, заставляет взвешивать каждое слово.

Следом выходит Екатерина Милкина и исполняет пьесу для флейты Антона Ровнера «Ante Lucem 1.1.2000». Словно пробуя на флейте полутоновые сочетания звуков в разных тембрах, пока не становится ясно, что это лишь начало, как бывает, когда затепливают костерок. Случайный ветерок подстегивает язычок пламени, он взвивается, приплясывает, замедляется. Голос флейты подобен карандашу, очерчивает и упорно тянет свою линию, не размениваясь на полутона, тени, рефлексы. А в конце просветляется восходящим неспешным мажорным арпеджио, как бы рифмуясь с финальным стихотворением Милешкина: «поздравьте/ меня:// я счастлив».

Образный мир Евгения Тарана – дворы, асфальт, небо, дождь, «городские морщины дня». Легкий упругий стих. Предпоследнее стихотворение «Клиенты непогоды/ Простые камикадзе/ Под старыми зонтами/ Полетов не боятся» естественно продолжилось пьесой белорусского композитора Нины Синяковой «Текущее время», которая отлично передает полифонию неспешного ровного дождя. Ее исполнила но фортепиано Елизавета Данилина.

Валерия Исмиева выходит читать в красной шали, которая сползет на локоть, а позже будет небрежно наброшена на пюпитр. Каждое стихотворение на новой точке, автор перемещается, словно разыгрывая действие. В черном на фоне черного задника сцены и арт-объектов Леонида Феодора. Певучие слова, различные регистры голоса... Чем продолжить? Екатерина Милкина и Елизавета Данилина исполняют две пьесы для флейты и фортепиано Андрея Головина. Первая статичная, почти пасторальная, экспрессию стихов не поддержала. Вторая – настойчивое движение (вода? дождь? слова?), родственное звучанию стихов Валерии.

Выходит Вера Сажина и нараспев читает, чуть улыбаясь. Закрывает глаза, подтягивает балалайку, едва слышно щиплет струны, как будто призвук, – а голосом выпевает стихи-верлибры, звучащие фольклорными закликами, плачами и чем-то таким, что словом уже не назвать, только глубинная память подсказывает родство. Образы мифические, пахнуло каменным веком. Звуки возникают прямо-таки шаманские, да и она сама переминается, чуть приплясывает. Впрочем, Вера Сажина – это всегда особенное действо, неподражаемое и никакими записями не передаваемое. Здесь все живет и играет, творится обряд. Еще читая стихотворение, она собрала листы с пюпитра, медленно сошла со сцены, колдуя последним стихотворением: «Лицом Луне кланялся, руки спереди сложил молитвенно». Поклон, уход в зал.

Анастасия Красноложкина исполняет на гобое пьесу Кармеллы Цепколенко «Чувство одиночества». Гобой солирует, мелодия разворачивается подобно змее, и вдруг исполнительница, ритмично щелкая клапанами замолчавшего гобоя, голосом выпевает одну-другую блюзовую попевку. Голос теплый. Гобой берет свое, опять голос… Длинное-длинное холодное вибрато гобоя в конце, точка.

Под аплодисменты зрителей Ровнер представляет музыкантов, Милешкин – поэтов. Параллели окончательно пересеклись.