Тайны «Альбома с серебряным обрезом»

Сергей Зенкевич доказал, что внук за деда в ответе и ответ должен быть долгим и подробным. Фото автора

К 135-летию поэта Михаила Зенкевича был приурочен вечер в Государственном музее истории российской литературы имени В.И. Даля – в Доме И.С. Остроухова в Трубниках. Вечер назывался «Михаил Зенкевич: новые факты, неизвестные тексты». Старший научный сотрудник музея Григорий Зобин, поприветствовав гостей, передал слово внуку поэта, литературоведу Сергею Зенкевичу. Он обратил внимание присутствующих на необычный портрет на столе – пересъем фото поэта на лист алюминия, изготовленный его поклонниками в лаборатории Космического центра им. Хруничева. Затем литературовед рассказал о недавних находках, связанных с его дедом: это адресованные ему открытки от поэтов Николая Глазкова и Марка Шехтера, обнаруженная в Сибири изящная самодельная копия второго сборника поэта «Четырнадцать стихотворений», затерявшаяся в пыли библиотек эпиграмма неизвестного сочинителя на Зенкевича 1929 года: «Не имел бы он конкурентов/ (Так говорили многие),/ Если б читал студентам/ Лекции по геологии». Было объявлено о том, что начата научная обработка личного фонда писателя, переданного вдовой Александрой Зенкевич Пушкинскому Дому в конце 1970-х.

Украшение этого архива – рукописная книга «Альбом с серебряным обрезом», которую поэт создавал в течение 30 лет. На вечере Сергей Зенкевич прочел 14 стихотворений из «Альбома…», которые ранее были неизвестны. «Проснешься, как будто кто-то глядит/ В глаза твои пристальным взглядом/ И молча на стуле пустом сидит,/ Как врач, у постели рядом…/ И, только когда забрезжит рассвет,/ Уйдет он, оставив на память/ На столике свой непонятный рецепт –/ Слепой черновик со стихами», – зазвучало стихотворение, датированное 22 декабря 1942-го. Декламация стихов сопровождалась их анализом и интересными фактами биографии автора и судьбы семьи Зенкевичей. Звучали лирические, смысловые, энигматические, философские стихи, очень различные по интонации. «Если встанет вопрос об издании этой книги, то я считаю, что ее надо издавать так, как она есть, то есть ничего не утаивая, ничего не перетасовывая. Это такое вот поэтическое завещание, которое должно быть обнародовано в том виде, в котором автор его нам оставил», – заключил Сергей Зенкевич.

Поэт Александр Федулов отметил: «Михаил Зенкевич недооценен, но это не его, а наша проблема. И тем отраднее открывать незатертое. Его «тяжелые» стихи – цивилизационная рефлексия… Картины, которые рисует поэт, – документально точны, без смакования процесса, и философски обусловлены. А поэтическое мастерство делает эти картины безупречными». В подтверждение этих слов прозвучали строки из раннего стихотворения «Сумрачный бог»: «Но, отклоняемый силою злобной,/ В небе раскинув лучистый послед,/ Вдруг низвергаюсь из тьмы их утробной/ Красным ублюдком змеистых комет».

Стиховед и поэт Юрий Орлицкий вспомнил «замечательные переводы» Зенкевича, в том числе из американцев Уитмена, Элиота, Эзры Паунда: «Эту сторону деятельности Зенкевича забывать ни в коем случае нельзя». Поэт Владимир Александров дал оригинальную интерпретацию только что прозвучавшего триптиха «Муза» из состава «Альбома…». Ведущий научный сотрудник Пушкинского Дома Татьяна Игошева рассказала о свежих находках в архиве Зенкевича, связанных с историей его романа «Мужицкий сфинкс», и прочла стихотворение «Но как бы ни был ствол коряв...» Поэт Владимир Аристов очень высоко отозвался об услышанных фрагментах «Альбома…»: «Видна колоссальная культура стиха… Это те обертона, которые показывают настоящего поэта».

Сергей Зенкевич пригласил всех на Международную научную конференцию в честь Михаила Зенкевича, которая пройдет в сентябре в петербургском Пушкинском Доме. А финалом вечера стало прочитанное литератором Михаилом Сигаловым стихотворение 1918 года «Зимовье ворона»: «Еще вдали под первою звездою/ Звенело небо гоготом гусей,/ Когда с обрыва, будто пред бедою,/ Вдруг каркнул ворон мощно грудью всей…»