На сцене земного шара

Актриса Ольга Лебедева на фоне Андрея Вознесенского. Фото Софии Насыровой

В Театре у Никитских ворот на Старой сцене прошел моноспектакль из цикла литературно-театральных вечеров «Лента поэзии». Каждый вечер этого проекта, по задумке художественного руководителя театра, режиссера-постановщика Марка Розовского, посвящен творчеству одного или нескольких поэтов. На этот раз в центре внимания оказалась «великолепная четверка» шестидесятников, а именно Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский.

«Их объединяло время, они выражали его истово, став властителями дум своего поколения, – считает Розовский. – Это творцы, благодаря которым в нашей литературе сложился своеобразный и очень мощный по своей духовной силе мировоззренческий массив, названный «шестидесятничеством». 60-е – время рассвобождения общественного сознания, крушения культа личности, больших надежд, многие из которых не сбылись и оказались иллюзиями. Разные стили, судьбы, индивидуальности… Каждый из четверых внес огромный вклад в современную литературу. Их отличает честное и высокое служение новым смыслам и формам. Они умели экспериментировать, когда эксперименту в нашей жизни места не было; говорили правду, когда правил бал фальшивый соцреализм. Их поэтика и легка, и сложна одновременно. Своим примером шестидесятники готовили ту самую перестройку, которая пришла через четверть века. Они взяли на себя ответственность за движение страны в сторону демократии и человечности».

В программе звучали: «Казнь Стеньки Разина» Евгения Евтушенко (глава из поэмы «Братская ГЭС»), «Баллада о крыльях» Роберта Рождественского, «Первый лед», «Бьют женщину», «Правила поведения за столом», «Бьет женщина», «Нас много. Нас может быть четверо…» Андрея Вознесенского, «Сказка о дожде» Беллы Ахмадулиной.

Читала заслуженная артистка России Ольга Лебедева. В этом прочтении по нарастающей возникали целые эпохи, сменялись времена и нравы, в которых главными задачами стали отстаивание справедливости и сохранение человеческого достоинства. А еще именно в такой подборке ярко проявился образ мессии, избранного Богом, которому несложно вырастить крылья за спиной или выбрать дождь вместо «высшего общества». И каждый раз, рассказывая о том или другом, Лебедева открывала все новые и новые оттенки знакомых стихотворных строк. Вот клетка с птицами, и ее тень падает на фон, через секунду тень трансформируется в проекцию изображения того или иного поэта, вдруг темнота, актриса исчезает со сцены и возвращается прямо через декорацию, которая до этого служила экраном, раздирает, продирается к зрителю, словно давая понять, что преград не существует и все условно.

После аплодисментов Лебедева сделала останавливающий жест, на секунду скрылась в закулисье и вернулась с пюпитром и листками. «Я вам прочту два стихотворения... Я даже специально не учу их, чтобы это было совсем уже живое общение. Одно из них стихотворение Беллы Ахмадулиной... Мы сейчас видели странную поэму. «Сказка о дожде» очень сложная, и трудно понять, что там внутри. А сейчас я вам прочту простое ее стихотворение... Она написала его Андрею Вознесенскому» – так актриса подготовила зрителей к стихотворению «Мои товарищи». «Когда моих товарищей корят,/ я понимаю слов закономерность,/ но нежности моей закаменелость/ мешает слушать мне, как их корят./ Я горестно упрекам этим внемлю,/ я головой киваю: слаб Андрей!/ Он держится за рифму, как Антей/ держался за спасительную землю./ За ним я знаю недостаток злой:/ кощунственно венчать «гараж» с «геранью»,/ и все-таки о том судить Гераклу,/ поднявшему Антея над землей...»

Завершило вечер стихотворение-посвящение Евгения Евтушенко Марку Розовскому: «Мы вырастали в разгромах, разносах,/ да вот успели успеть./ Боже, как хочется с Марком Розовским/ снова с обнимку спеть./ Мы растеряли друг друга./ Как жалко дружбы всех наций живой./ Помню я польские польта вповалку/ с русскими на Моховой./ Венгры и чехи, что нам помешало,/ в братстве себя воспитав,/ ставить на сцене земного шара –/ только без танков – спектакль?/ Чистой, беззлобной была наша смелость –/ просто веселая злость./ Пусть не сбылось все, чего нам хотелось,/ все-таки что-то сбылось».