Татьяна Лепилина
|
|
Константин Кедров признался, что вся его поэзия до последней строчки – это посвящение Елене Кацюбе. Фото Лады Аникиной |
Разумеется, подробнее всех, теплее, эмоциональнее, интимнее говорил ее вдовец Константин Кедров. С будущей женой и соратницей, студенткой журфака Казанского университета, уже начавшей печататься, познакомился он в 1964-м. Оба сознательно стояли вне официальной поэзии. Были годы, когда Елена даже «перестала писать», да и вообще «ничего не делала для того, чтобы быть на виду». Взявшись создавать гигантский палиндромический словарь, вызвала шок и ярость у ремесленников палиндрома. Вспоминал Кедров и об их с Еленой участии в первом для России Мартовском дне поэзии (см. «НГ-EL» от 18.03.20), о судьбоносных встречах с Вознесенским и Евтушенко, о «невероятной силе духа» Елены Александровны, сгоравшей в болезни, о ее отношениях с церковью. Константин Александрович признался: «Вся моя поэзия – о ней, от первой буквы до последней».
Герман Гецевич назвал Кацюбу Лобачевским в поэзии и прочел среди прочих ее стихов актуальнейшую сейчас «Маску»: «Маска – это мазок без краски,/ это кисть, стирающая лица./ Кто в маске, тот без лица./ Кружевные движенья мимических мышц/ соберут лицо –/ маска станет лицом./ Слой за слоем/ она обретает слово./ Сладкая маска –/ из леденцовой массы,/ холодная – из кубиков льда…» А Наталья Лунева предпочла волшебного «Льва»: «На берег музыки/ выходит разгневанный лев/ гриву огненную склоняет/ ложится на камни/ воду призрачную лакает/ и присмирев/ говорит с луной языками пламени/ На берегу музыки/ грохочут волны безмолвия/ оглушают молчанием чайки/ Здесь убивают любовью/ воскрешают отчаянием...» Высокие и проникновенные слова отыскали для Елены Александровны Алексей Чуланский, Лада Аникина, Галина Мальцева, Людмила Вязмитинова, Татьяна Зоммер, Елена Рюмина, Света Литвак.
Вспоминали отзыв Вознесенского: если бы Хлебников жил в XXI веке, он писал бы, как Кацюба. Поэтому уместным дополнением к серии дружеских выступлений стала реплика художника Бориса Трофимова, который «с пылу с жару» представил оформленное им и питомцами его студии-мастерской роскошное двуязычное (с английским переводом Пола Шмидта) переиздание «Зангези», одной из центральных хлебниковских книг (см. «НГ-EL» от 26.03.20).
комментарии(0)