Никем не заповедан путь поэта

Армянин «московского разлива» поэт Сергей Мнацаканян. Фото из архива автора

Сергей Мнацаканян, столичный уроженец, армянин «московского разлива», в 20 лет стал членом Союза писателей СССР, и этот факт говорит о многом. В числе членов приемной комиссии был суровый и взыскательный Борис Слуцкий, и вопросы поэта‑фронтовика заставили молодого претендента на престижное членство в писательском союзе изрядно попотеть. Впрочем, к поэтическим опытам Мнацаканяна и Слуцкий, и другие маститые литераторы отнеслись благожелательно. В домашней библиотеке Сергея множество книг с автографами поэтов – Павла Антокольского, Анатолия Жигулина, Рюрика Ивнева, более молодых Петра Вегина, Александра Юдахина, многих других. Надписи очень теплые, искренние, ибо отражают отношения бескорыстного поэтического братства. И серия мемуарных книг Сергея Мнацаканяна восхищает честностью и благородством: автор одинаково тепло вспоминает совершенно забытых и широко известных поэтов, с удовольствием цитирует лучшие строки; он снисходителен и терпим к человеческим слабостям. Память его сохранила забавные и трогательные эпизоды, беседы и споры. И в этой череде имен (похожей, увы, на мартиролог, ибо большинства друзей и старших товарищей Сергея уже нет в живых) воскресает та неповторимая атмосфера литературной жизни, что била ключом в Советском Союзе. При этом Мнацаканян не пытается нарисовать идиллические отношения литераторов; случались зависть и подлость, скандалы и бурные и нетрезвые выяснения отношений. Чего только не происходило в стенах Центрального дома литераторов!

Поэтическую судьбу Сергея Мнацаканяна, наверное, можно считать счастливой. Никому не подражал, не лез в друзья, не заискивал. Очень точно нашел собственное место в густонаселенном пространстве поэзии. Выпустил не один десяток сборников стихов и поэм, много ездил по стране, участвовал в поэтических ристалищах; редактировал писательскую многотиражку «Московский литератор», трудился в «Московском комсомольце» и «Литературной газете».

И безостановочно писал. С годами сдержаннее становились интонации, мудрее и глубже взгляд на жизнь. Росло и крепло поэтическое мастерство. Мне, однако, по‑прежнему особенно дороги давние строчки Сергея Мнацаканяна, некогда так взволновавшие меня: «Что, моя юность, простимся с тобой?/ Сумерки улиц пропахли весной./ Холодно средь подмосковных берез,/ Тянется горький дымок папирос./ Только не думай, что дело – табак,/ В душу запали, навеки чаруя,/ Привкус морозца, прикус поцелуя,/ Как земляника на милых губах…»

Не буду пытаться дать ретроспективный очерк творчества Сергея Мнацаканяна. Его литературное наследие, бесспорно, заслуживает пристального внимания, ибо в нем заключаются бесценные уроки добра, любви и истинно философского приятия мира. Не сомневаюсь, оно дождется своего исследователя.

С днем рождения, дорогой друг и коллега!