Гибрид медведя и пчелы

Автор «несдвигаемых» текстов Владимир Рыбаков. Фото из книги «Русские зарубежные писатели начала XXI века. Автобиографии». Франкфурт: Литературный Европеец, 2013

20 августа на юге Франции, в городе Сан Жан дю Гар (департамент Гар),  от тяжкой болезни скончался писатель и публицист Владимир Мечиславович Рыбаков (настоящая фамилия Щетинский).

Этот русский писатель родился во Франции, в городе Алес (Ales), в семье коммунистов-интеллигентов. Отец – поляк, мать – русская. Оба – врачи и художники.

В 1956 году, подобно многим в ту эпоху, семья репатриировалась в СССР. Владимиру было тогда девять лет. В 1964 году он поступил на исторический факультет Черновицкого университета, но в 1966-м был исключен и призван в армию. Служил на советско-китайской границе. После демобилизации в 1969 году работал грузчиком, сварщиком, слесарем.

В 1972 году вместе с матерью Рыбаков вернулся во Францию, в Париж. Там он вскоре стал ведущим журналистом в русскоязычной парижской газете «Русская мысль». Печатался также в журналах «Грани», «Континент», «Время и мы», «Эхо», «Оверсиз». В 1984 году переехал со всей семьей во Франкфурт-на-Майне, где работал в издательстве «Посев».

В 1989–1995 годах он вновь вернулся в Москву. Был главным редактором газеты «За Россию», выходящей под эгидой НТС (Народно-трудовой союз) и членом исполнительного бюро НТС, откуда был впоследствии исключен (без объяснения причин).

С 1996 года жил в Болгарии. Писал труды о развитии западной и восточной цивилизаций.

Последние три года вновь жил во Франции.

…Названия его книг почти всегда начинались на его любимую букву Т. Таков роман «Тяжесть» – о службе в армии (Посев, Frankfurt/M., 1977). В 1981-м – «Тавро», роман о молодом русском эмигранте во Франции (Посев, Frankfurt/M.). Далее последовали «Тиски» (1985) – сборник очерков о Советской армии (Посев, Frankfurt/M.). И в 1991-м, уже в Санкт-Петербурге,  вышел его роман о рабочих-нефтяниках «Тень топора». А в Москве в 1993-м выпущен его исторический роман «Тайна Чингисхана» (под настоящей фамилией – Щетинский).

***

О Владимире Рыбакове я узнала еще в Союзе, до эмиграции, прочтя его роман «Тяжесть», гулявший в списках по рукам. А познакомилась с ним в Париже, где мы были коллегами – оба работали в парижской газете «Русская мысль». Я – редактором, он – журналистом, автором передовиц.

Уезжая на чужбину, я знала: там я найду друзей, о которых пока не подозреваю, они-то и будут настоящими, таких у меня еще не было!

Как в тюрьме иногда сокамерники, встретившись, благословляют судьбу, ибо вместе им неволя слаще любой воли, – таким вот редчайшим выигрышем стала для меня дружба с Владимиром Рыбаковым. В казино судьбы я нечаянно сорвала банк.

У него была лысина и эспаньолка. Сергей Милич Рафальский, публицист первой волны, наш «старший по званию» собрат, иронизировал: «Дима – гибрид медведя и пчелы».

Тыкая пальцем в клавиши пишущей машинки, он писал свои передовицы, внешне тяжелые, налитые неожиданным свинцовым изяществом. Читая их, я наслаждалась несдвигаемостью этих внешне неряшливых фраз – словно из грузовика кой-как сбросили кирпич, а ни один отчего-то не треснул, и все целехоньки.

Он был мне настоящим другом – таких у меня не было еще никогда.

Это он пригласил меня на работу в газету.

Он научил меня есть устрицы по всем правилам; научил пить по правилам вино – сначала лучшее, а потом уже худшее, когда все равно... Он научил меня писать статьи, разбираться в винах, сырах и политике – научил жить не по лжи!

Светлая ему память!

Париж