Поймать фламингию бы эту

Дмитрий Плахов брутален, остроумен и кокетлив. Фото автора

В Зверевском центре современного искусства прошла презентация книги Дмитрия Плахова «Вымирание видов». Несколько зловещее название было эффектно оттенено организацией мероприятия: выступление виновника «торжества» было обрамлено участием ведущей вечера, известной своей энергичной подачей материала Даны Курской, вступительным словом поэта и литературного критика Данилы Давыдова, а также разогревающими публику словом и видом поэтесс Евгении Барановой и Екатерины Богдановой. Изначально в качестве четвертого поэта был заявлен Марк Ляндо, но он по неизвестной причине не появился. Впрочем, одну версию озвучил сам Дмитрий Плахов: по его мнению, у Марка Александровича имеется физическое неприятие резких и пронзительных высокочастотных звуков вследствие того, что он, будучи в составе Сил специального назначения ВМС США в Ираке, подвергся воздействию сверхсекретного гиперзвукового оружия. Неким образом он узнал, что одна из приглашенных поэтесс умеет издавать похожие звуки, и решил воздержаться от участия в мероприятии. Однако еще раз подчеркнем: это не более чем предположение.

Хоть и не досчитавшийся одного из выступающих, но все равно сохранивший пестроту состав «участвующих в деле лиц» гармонично собрал значительное количество гостей – Зверевский был заполнен чуть менее, чем целиком: люди заняли все лавки и почти весь периметр стен.

Открывала мероприятие Дана Курская, как обычно, метко и остроумно охарактеризовав каждого участника и его творчество. Данила Давыдов рассмотрел творчество Плахова через призму филологической науки, подчеркнув его маскулинность, ерничество, кокетство и провокативность, а также наполненность текста античными мифологемами, цитатами и аллюзиями.

Далее выступила Евгения Баранова со строчками: «Время рисует в мальчике старика./ Тонкое, топкое – это ли не река,/ темная, уносящая/ пяточками вперед./ Что ты себе придумывал?/ Сверху лед», «Кто в дом принес котенка рыжего?/ Кто ел до завтрака халву?/ Как близко проскользили лыжами!/ Я замерзаю./ Я живу», «А ты думал – легко черемше,/ сельдерею, кинзе, пастернаку?/ Овощными глазами в планшет/ устремишься – и будешь оплакан». В общем, вымирание видов налицо. То же и у Екатерины Богдановой: «Иштар будет нежной сегодня со мной,/ как струнные в коде,/ а если кто спросит – ну как там больной?–/ ответит: уходит», «Теплится, тлеет, шипит, прогорает/ Хлипкое, ветхое нечто –/ Как бы пружина калитки сарая,/ В центре надрез поперечный», «Смотря под ноги – видишь, что дымок/ Пошел стелиться по сырой земле./ Период тления давно уже истек;/ Останется зарыть себя в золе».

Плахов читал согласно концепции книги: «Любил людей но знал что канут в лету/ и милый образ и чумной погост/ сейчас поймать фламингию бы эту/ да заглянуть под хвост/ зачем марфуша вы смешали жанры/ функциональный ряд/ теперь ночами коченеют жабры/ и щупальца горят», «Нам с тобою все было едино/ не в окошко так в дверь/ а зовут тебя кажется дима/ но теперь но теперь/ мы лежим наискось от проселка/ где кусты не густы/ у не помню какого поселка/ у какой высоты», «Здесь обрящешь себя и найдешь поутру/ весь скукожен и гол на холодном ветру/ и подобен вороне/ где метет по асфальту чужая метла/ где застыл человек не дожив до тепла/ на пустынном перроне».

Слово «вымирание» связано с глаголом несовершенного вида, ведь вымирать – это не вымереть (окончательно). Поэты на этот раз показали, что процесс еще не завершен и что пока не все виды исчезли.