Елена Семенова
Поэты Анна Логвинова, Герман Лукомников и Александр Правиков в финале встречи. Фото автора
На литературной площадке «На Делегатской» прошла 10-я серия литературно-критического проекта «Полет разборов». Каждый последний четверг месяца поэты читают стихи, а их коллеги – поэты и литературные критики – анализируют прочитанное. Состав анализируемых поэтов получился неровный и по возрасту, и по стилистике, и по уровню текстов. Однако, возможно, именно эта разношерстность сделала вечер контрастным, наполненным, неожиданным. Анализировали тексты поэт, переводчик Татьяна Виноградова, критик Людмила Вязмитинова, поэт, переводчик Фаина Гримберг, поэт, кинорежиссер Татьяна Данильянц.
Завязалась бурная дискуссия о стихах Анны Логвиновой. Татьяна Виноградова ассоциировала поэтику Анны с эмоциональным фоном фильмов Ивана Вырыпаева, сказала, что это – дзен-стихи, в которых ощутима жизнь души, для них характерны небрежная строка, не довлеющая рифма. Татьяна Данильянц отметила, что поэзия Логвиновой – умная, и ей свойственна нарочитая несделанность, как будто бы материя сшита «на сырую нитку». В оппозицию встала Фаина Гримберг, сравнивавшая поэзию Логвиновой с прозой Виктории Токаревой, которой, по ее мнению, свойственны узость взгляда, ограниченного кругом семейных проблем. Она заметила, что необходимо работать с текстом, и привела прозаический отрывок из Токаревой.
Анализируя Вячеслава Савина, Татьяна Данильянц и Людмила Вязмитинова, не сговариваясь, сослались на статью Михаила Айзенберга о поэте, отразившую их мнения. Вязмитинова заметила, что поэт «слышит», но образы прописаны пунктиром, напоминают конструктор «Лего». Фаина Гримберг сказала: поэт молод и увлечен метафорой, что это со временем проходит. Татьяна Виноградова подчеркнула, что стихи – набор эмоциональных зацепок для читателя, они сюрреалистичны, и их можно назвать вербальной иллюстрацией Дали. Екатерина Ливи-Монастырская из публики высказалась, что стихи страшные, визионерские. Сам Савин объяснил: мои стихи – это ретроспектива, археологические раскопки, движение интуитивно, во время писания я придерживаюсь идеи Борхеса, описанной в «Саду расходящихся троп».
Лавину панегириков вызвали тексты Германа Лукомникова. Восхищение высказала Фаина Гримберг, отметившая, что Герман – поэт 1990-х, когда, по ее мнению, происходил расцвет поэзии, что он занимается словом, оборотом как таковым, и на фоне его поэтики все остальные молодые поэты, участвующие в «Полете разборов», кажутся «старыми». Татьяна Данильянц отметила взаимосвязь его творчества с поэтикой московского акционизма, сказав, что стихотворения его напоминают «скульптуру во времени», что в них наряду с аристократическим минимализмом ощутимо народное творчество, и резюмировала, что Лукомников для нее – парадоксальный персонаж, удивляющий «не зарастающим младенческим родником». Притом что авангард отличается бесстрастным отношением к слову, сказала Людмила Вязмитинова, у Германа сильна этическая составляющая, в них разлита доброта, наивность ребенка, и привела в пример стихотворение: «Все кричали: «Распни Его!»,/ А я всего лишь: «Раз пни Его...»
Совсем другая поэтика была выявлена у Александра Правикова. Гримберг увидела у него усталость, сказала, что человек не может найти новой темы. Вязмитинова высказала ощущение: на поэта давит цивилизация и отсюда возникает косноязычие, однако это маска не примитива, а примитивизма, отметила, что лирический герой Александра выходит из леса как из первозданного рая, выступает против цивилизации. По его мировоззрению, «все мы лежим в гробу», на место фабрик придут пижма и полынь – мир как бы окончен, но есть ощущение рая, к которому мы придем. Виноградова поименовала поэта иронизирующим философом и рефлексирующим романтиком, отметив его «спокойствие по ту сторону отчаяния» и «косноязычие, подсвеченное смыслом».
