0
1882
Газета Факты, события Интернет-версия

09.07.2015 00:01:00

Гой да жизнь замоскворецкая

Тэги: москва и немосквичи, вечер, дом телешова


москва и немосквичи, вечер, дом телешова Бахыт Кенжеев и Геннадий Каневский устроили воображаемую прогулку по Москве. Фото автора

В Доме Телешова прошел вечер из цикла «Москва и немосквичи», в котором приняли участие поэты Геннадий Каневский и Бахыт Кенжеев. Вел его поэт и культуртрегер Юрий Цветков. Как известно, в рамках цикла поэтам предлагается читать стихи о Москве либо как-то с нею связанные. Помимо подходящей атмосферы старинной московской усадьбы вечер был оживлен интересным подтекстом, связанным с рождением и проживанием героев. Бахыт Кенжеев родился в Чимкенте, но тем не менее с двух лет жил в центре столицы, а Геннадий Каневский родился в Москве и жил на окраине, в Коптеве. «Да Бахыт больше москвич, чем я!» – воскликнул Геннадий, когда вспомянули место рождения первого. Что ж, в итоге получилось интересное скрещение и преломление взглядов на любимый поэтами город.

Начался вечер с «домашнего задания» проекта «Культурная инициатива», организовавшего вечер. Геннадий Каневский зачитал рассказ, передающий его впечатления от малой родины – «Москва как качели». Начав с ощущения Москвы как города обломовых и гостей его – штольцев, поэт провел художественное сравнение окрестностей усадьбы Петровско-Разумовское и усадьбы Покровское-Стрешнево на основе личных переживаний и исторических фактов. Бахыт Кенжеев «домашнее задание» не выполнил, зато поведал, что его сестренку до сих пор дразнят «понаехавшей», и вспомнил смешную байку Гиляровского, который спросил у квасника: «А на полушку у вас кваса нет?» На что квасник ему ответил: «Э, барин, на полушку даже воробей не мочится!» Поэт заметил, что 90% его стихов связано с Москвой, и он любит ее, несмотря на новое молодое поколение любителей айс-капучино, невнимательное отношение к истории и ужасные градостроительные новшества.

А потом начались чтения. В верлибре, посвященном поэту и писателю Дмитрию Данилову, Геннадий Каневский предложил рецепт от тоски, навеваемой соцсетями: для этого нужно выйти в город, увидеть незнакомку в метро, послушать в переходе «маленький хор слепцов» или просто «идти/ по направленью к реке/ не спускаясь вниз/ а прямо/ легко и свободно/ постепенно отрываясь/ от земли». С Китай-города поэт перенес слушателей на Воробьевы горы, звучали университетские воспоминания в стихотворении «Alma». Московскую тему продолжили стихотворения «Охотный ряд», «На Тихорецкую, а далее везде». Последнее построено на реминисценциях из известной песни: «стена кирпичная и гул очередей./ часы вокзальные и карты – вся колода./ и снова тамбур. занавеска на гвозде./  и наши мёртвые на суше и в воде./ и водокачка девятнадцатого года», в другом звучала рефлексия на строки тоже очень московского поэта Мандельштама: «Словно фоточка нерезкая/ на шоссе лежит у края/ гой да жизнь замоскворецкая/ рыба заливная/ пахли мёдом и пачулями/ сны и родинки на коже/ под собой страны не чуяли/ да и нынче тоже».

Легкая, грустная, а иногда едкая ирония, мудрая рефлексия на тему родного города, а также и саморефлексия ощущались в размышлениях Бахыта Кенжеева: «Подглядывай, любитель бытия,/ корреспондент вселенского жнивья,/ так лучший город мира непохабен,/ хоть и причастен мировой тоске./ Здесь solus rex на клетчатой доске,/ здесь непременно умный чичибабин»; «на околице столицы/ где кончается метро/ где студенты бледнолицы/ пьют подземное ситро/ нет скорее даже пиво/ на скамейке серой пьют/ и рассматривают брезгливо/ богоданный неуют –/ машет хвостом тощий бобик/ улыбается дитя/ лилипуты бедный гробик/ поднимают ввысь кряхтя/ кто невесел кто плачевен/ кто-то просто невелик/ их еще вспоёт пелевин/ наш непалец многолик». Впрочем, условие читать именно о городе было не жестким, поэтому поэт выносил размышления на философский, вселенский уровень: «А наша с тобою – умна и долга./ Неделя-другая – растают снега./ Эол, как положено, дуя,/ согреет лужайку, и бережно кот/ в подарок хозяйке в зубах принесет/ пушистую мышь молодую./ И мы улетим – золотою золой/ и снегом льняным над февральской землей,/ где света беда не убавит,/ где теплые звери, вернее, зверьки,/ не ведая веры и смертной тоски,/ неслышно предвечного славят». В финале вечера сытую поэзией публику попотчевали еще небольшой экскурсией и рассказом о Доме Телешова. 


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Регионы торопятся со своими муниципальными реформами

Регионы торопятся со своими муниципальными реформами

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Единая система публичной власти подчинит местное самоуправление губернаторам

0
921
Конституционный суд выставил частной собственности конкретно-исторические условия

Конституционный суд выставил частной собственности конкретно-исторические условия

Екатерина Трифонова

Иван Родин

Online-версия

0
1058
Патриарх Кирилл подверг критике различные проявления чуждых для русского православия влияний

Патриарх Кирилл подверг критике различные проявления чуждых для русского православия влияний

Андрей Мельников

0
645
Советник председателя ЦБ Ксения Юдаева покинет Банк России

Советник председателя ЦБ Ксения Юдаева покинет Банк России

0
758

Другие новости