Евгений Таран
Лирик Амарсана Улзытуев и физик Аркадий Семенов брали в плен разной энергетикой. Фото автора
В рамках обширной программы Дня поэзии в Москве состоялся вечер из цикла «Полюса». По замыслу организаторов проекта «Культурная инициатива», цель этих вечеров состоит в том, чтобы представлять двух авторов, имеющих ярко выраженные различия в поэтике. Очередные «Полюса» прошли в Музее Серебряного века (Доме В.Я. Брюсова), а героями мероприятия стали поэты Аркадий Семенов и Амарсана Улзытуев.
Вечер открыл поэт, критик Данила Давыдов, который представил поэтов публике. И Семенов, и Улзытуев обладают яркими индивидуальностями, отметил Давыдов. Аркадий Семенов, известный как автор парадоксальных текстов легендарной московской группы «Вежливый отказ» и участник проекта «Солдат Семенов», стал позднее работать в поэтике минимализма, наследуя традиции Всеволода Некрасова. Амарсана Улзытуев является видным представителем звуковой поэзии. Выработанная им манера особого горлового исполнения своих произведений напоминает шаманские камлания. Однако за этим образом скрывается тонкий и рафинированный поэт.
Первым читал Аркадий Семенов: «Если колет в боку,/ Значит просто замерзли бока./ Хватит Слов о Полку,/ Позаботься о Сыне Полка!/ Твой термометр врал./ От того, что ты прятался в тень./ Белой ночью ты крал,/ И откладывал на черный день». Его стихи, лаконичные, конкретные, становились то яростными, то грустно-философскими. В настоящее время автор живет в Абхазии, но звучавшие строки были предельно московскими: «у брателлы есть одна отдушина/ в южном тушино/ он туда рвет на вольве обдирая бока/ как лосось на нересте включающий дурака». Прочитал Семенов и текст, ставший самой известной песней «Вежливого отказа» в первый период существования группы: «Эй, кузнец! Куй железо, пока мы еще горячи». По энергетике стихотворений было очевидно, что рок-эстетика продолжает оставаться для автора весьма значимой.
Амарсана Улзытуев брал слушателей в плен иной энергетикой. Кажется, что в его поэзии любой повод достоин стать основой для развернутого повествования: «Возможно это был индус или непалец,/ Восемь миллиардов блаженных мимических мышц его лица улыбались,/ Трудолюбивая его улыбка неизвестно о чем в вагоне хмуром метро/ Тронула мое христианнейшее мусульмано-даосско-буддийское сердце…» Всеохватность образов и использование широких контекстов при обыденности исходного посыла рождают удивительный эффект. Кульминацией выступления Улзытуева стало стихотворение «Поэт»: «Поэт, прежде всего – самурай,/ Поэтому каждая песнь его – харакири».
Как обычно бывает на вечерах цикла «Полюса», после чтения стихов поэты отвечали на вопросы, которые публика подавала в виде записок. Гостей вечера особенно интересовало, что думают сами поэты про свою полюсность. Помимо классической антиномии физики (Семенов) – лирики (Улзытуев), вызванной, в частности, полученным образованием, участники вечера обнаружили, что для одного из них в поэзии важнее звук, а для другого – смысл.
