Елена Семенова
Малышка исчезла...Фото из семейного архива
«Малышка сидела на пороге общества «Мемориал» и курила сигарету «Герцеговина Флор». (Их любил еще не то Сталин, не то Берия, - но, кажется, не сигареты, а папиросы. Но все равно курить такой сорт на пороге гадюшника московской диссиды – это хорошо)». Так начинается глава романа «Диссидеточки» писательницы Евы (Евгении) Датновой, который вышел в 1995-м в журнале «Новый мир». Еве в 2014 году стукнуло бы 39 лет. Или, может быть, действительно стукнуло. Никто этого не знает, потому что в 2002-м, который можно назвать исходом лихих 90-х, Ева пропала без вести. Шла домой и не вернулась. Долго искали, но не нашли никаких следов.
Если верить свидетельствам друзей, а особенно писателя Александра Рекемчука – руководителя ее творческого семинара в Литинституте им. Горького, Ева была неординарной личностью и талантливой писательницей, сумевшей живо передать настроения, духовные чаяния и разочарования потомства советских диссидентов – «диссидеточек», как со свойственной ей самоиронией она их называла. В 2012-м стараниями Александра Рекемчука и подруги Евы Евгении Озеровой, сохранившей ее рукописи, вышла книга, включившая повести «Диссидеточки», «Возле белого камушка», роман «Земляной вал» и рассказы. А в феврале в ЦДЛ состоялся долгожданный вечер.
Публики пришло немного – мать Вера Алексеевна, друзья, группа помнящих Еву литераторов, среди них поэты Алексей Тиматков и Елизавета Емельянова-Сенчина, сценарист Мария Гальперина, прозаики Татьяна Воробей, Мария Ряховская, Надежда Горлова, Роман Сенчин, а также студенты Лита, знакомые с Евой уже по романам. Сначала вспомнили о поре 90-х, когда Татьяна Кузовлева печатала Еву в журнале «Кольцо А», о том, что на роман «Диссидеточки» обратил внимание критик Дмитрий Бак. О периоде работы с Евой вспоминал президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ Сергей Филатов.
Сошлись на том, что проза Евы живая, в чем-то беззащитная, но, несомненно, актуальная. Может быть, потому что свежесть и острота ощущений в ней сплелись с ранним, не детским осмыслением войны, советского строя, отношения к исторической памяти. Но было и еще что-то в жизни Евы – непонятное, метафизическое. Александр Рекемчук, с пиететом относящийся к памяти Евы, поведал о том, что ее жизнь сопровождали чудеса. Взять хотя бы тот факт, что в журнале «Новый мир» с ее повестью «Война дворцам», подаренном ему Евой во время последней встречи, под дарственной подписью она поставила дату своего исчезновения – 12 февраля 2002 года. Случайность или провидение? Точно никто не скажет.
Евгения Озерова рассказала о том, как они в 11 лет ощущали ветер перестройки и взрослели вместе с ней. Мы, продолжала Озерова, шкетовня, ходили на митинги, выражали мнение в школьных сочинениях, спорили с политиками, и было удивительно, как юная Ева в повести «У белого камушка» сумела написать о разгроме немцев под Саратовом, затронула темы исторического прощения, которое пришло через сопереживание немцам, боровшимся за падение Берлинской стены. Роман Сенчин поведал о том, что в Лите Датнова была для них старшим товарищем, давала ценные советы. Он отметил, что Ева, помимо всего, обладала острым критическим даром, и выразил надежду на то, что ее критические статьи также увидят свет.
Мария Ряховская зачитала критическое эссе «Одинокий белый парус Евы Датновой». Вот небольшой отрывок: «После потери «поводырей» и вследствие этой потери девчонке приходится стать героиней самой, дело лишь за одним – эпоха уже не героическая. Время диссидентов прошло, пришло время мельтешащих «диссидеточек», так что поля героической деятельности для Малышки и ее друзей не находится – как ни бейся! И девчонка-подросток едет к маститым самиздатовцам в Прибалтику, разносит по адресам книжки, продает оппозиционную прессу, помогает составлять карту ГУЛАГа в обществе «Мемориал». <...> Вот определение автора: «Малышка… падчерица времени «колокольчиков», обитающая неизвестно где, занимающаяся неизвестно чем, сочетающая… необыкновенную приспособляемость… с инородностью по отношению ко всем и вся, шатающаяся по свету в поисках скачущих коней и горящих изб». Александр Рекемчук выразил надежду на то, что это эссе перерастет в книгу.
