Человек с фотоаппаратом

Анатолий Степаненко представляет свой месяцеслов.
Фото Елены Левиной

В литературном салоне «Булгаковский дом» состоялся вечер фотографа Анатолия Степаненко. Без этой фигуры московский поэтический мир уже труднопредставим: многие литераторы точно не вспомнят, как и когда с ним познакомились, зато важная часть истории каждого из них зафиксирована именно его объективом. Да что там говорить, практически в каждом номере «НГ-EL» есть его фотоработы.

Идея подобного суаре возникла у Анатолия Степаненко еще год назад и была активно поддержана культуртрегером Андреем Коровиным. Фотограф тщательно отбирал свою дюжину авторов, и в итоге был создан настоящий поэтический календарь в бумажном формате. Двенадцать ярких образов, стихотворений-искорок представил Анатолий Степаненко на вечере «12 месяцев», сопровождая каждый индивидуальным комментарием-ощущением.

Открыли календарный год «Маленькие кантональные элегии» январского Сергея Шестакова. Как отметил Анатолий Степаненко, такая поэзия как сказка с хорошим концом: про то, как они жили долго и счастливо и умерли в один день. Иногда складывается ощущение, что поэт идет-идет, а потом – раз и оказывается на «небесной бровке».

Февраль прожужжал «повивальной пчелой-памятью» вологодской поэтессы Марии Марковой, к сожалению, не приехавшей в Москву. Ее тексты, по мнению Анатолия Степаненко, полны язычества, не напускного внешнего, а внутреннего и настоящего.

Март перекинул всех собравшихся в священный край Гефсиманию Ирины Ермаковой, где «растет луна и смотрит как слепая/ поверх всего, что знает наизусть». И в этот вечер лишь для ее поэзии у Анатолия Степаненко не нашлось сугубо личного ощущения-определения.

С апрелем в зал спустились «Зимние сумерки…» Андрея Коровина и принесли весть о том, что «солнце плавает у Бога за плечом». Дальше возник образ Коктебеля, его дорога к морю, толпа на набережной и простор Волошинской горы, с которыми у Анатолия Степаненко и ассоциируется Коровин-поэт.

Май растекся в воздухе едва уловленной «вибрацией событий» Николая Байтова. Его поэзию Анатолий Степаненко сравнил с хождением по траве босиком: днем хорошо, а вечером из-за росы зябко.

Июнь пробили «Часы на выцветших обоях…» Елены Генерозовой и перенесли, по определению ведущего, в ее мир «романтика из Средневековья Западной Европы». По словам фотографа, когда он пытался понять, как натура поэтессы проявляется в жизни, он вспомнил ее увлечение керамикой, и вопрос отпал сам собой.

В июле у ялтинского поэта Льва Болдова оказался «за окнами кисель/ не расхлебать столовой ложкой». Текстами этого автора ведущий был увлечен десять лет назад. Сейчас в стихах Льва Болдова все так же красиво, однако при их чтении не пропадает ощущение прозрачного колпака над головой.

Август осветила поэзия «мудрого солнышка пяти лет» Анны Логвиновой, у которой почти всегда «природа вещей совершенна как внутренне, так и внешне». Представляя сентябрьскую Ольгу Сульчинскую, Анатолий Степаненко сказал: «Здесь все сложно» – и прочитал ее «Я покупала пудру «Кармен» за восемь копеек». Октябрь был отмечен поступью «римского легиона на марше» – именно это ощущение вызывает у фотографа поэзия Дмитрия Веденяпина. Ноябрьскую Анну Аркатову Анатолий Степаненко отрекомендовал как мастера рисовать карандашом, у которой южный день – «не день – черно-белый оттиск,/ оттенок, гравюра, тень». Год завершился поэзией «человека дождя», родившегося в декабре поэта из Рязани Александра Брятова, – его «косяками диковинной рыбы,/ из пучины плывущей на свет» и разверзшимися «мировыми хлябями».

Во второй части вечера герои «12 месяцев» сами прочли свои стихи и каждому из них Анатолий Степаненко преподнес великолепно оформленный календарь.