Как случился "афедрон"?

Евгения Вежлян ведет дискуссию.
Фото Елизаветы Пономаревой

«Афедрон», то есть, простите, вручение Букеровской премии книге Елены Колядиной «Цветочный крест», случился уже давно – в декабре прошлого года. Но литературная общественность до сих пор под впечатлением. Многих шокировала уже первая фраза романа: «В афедрон не давала ли?..» И в первую очередь культурных людей – тех, кто знает, что афедрон – устаревшее название человеческого зада, в просторечье именуемого популярным, но неприличным словом из четырех букв...

Посему 22 января на очередном заседании читательского клуба, прошедшем в книжном магазине «Библио-Глобус», обсуждалась тема: как же собственно «афедрон», то есть это самое вручение, могло случиться и не было ли ранее чего-то такого, афедроноподобного, в истории премии? Помимо постоянных председателей и организаторов читательского клуба – Елизаветы Пономаревой и Евгении Вежлян – присутствовали критик и член букеровского жюри Мария Ремизова, критики Валерия Пустовая, Анна Голубкова и Михаил Эйдельштейн, прозаики Сергей Шаргунов и Дмитрий Данилов, а также множество других прозаиков, критиков, политологов, журналистов, даже несколько совсем непрофессиональных читателей. В общем, было видно: народу «афедрон» не безразличен. Насчет истории премии прояснить что-то конкретное не очень удалось: во всяком случае, книги, ею премированные, за немногими исключениями, особого первоначального читательского интереса не вызывали, но потом – вызвали.

Что же касается книги Колядиной, то ее обсуждали с жаром и интересом. Сергей Шаргунов размышлял о социальных последствиях премии. Сначала вручают Букеровскую премию «гиштории, зело неблаголепно и безграмотно писанной», а через две недели Манежная площадь бушует – эти события взаимосвязаны, умозаключал Шаргунов: получается, что «афедроном» сим русская интеллигенция благословляла манежное побоище. Елизавета Пономарева сравнила Колядину с провинциальным спортсменом, штангистом среднего веса, который впервые в своей карьере взял вес на полкило больше, а ему сразу же вручили олимпийскую медаль, что и возмутило всех профессиональных спортсменов (то бишь отечественных романистов-литераторов). Мария Ремизова, открещивалась от ответственности за премию, как могла: «Не виноватая я, «афедрон» сам пришел». И поскольку сознательно ни она, ни ее коллеги – члены жюри, не могли принять такого странного решения, то виною всему было только коллективное бессознательное, которое вдруг проявилось таким весьма неожиданным образом.

Наиболее запоминающимся выступлением была все же речь Дмитрия Данилова, который, подобно антигероям «Сказки о тройке» братьев Стругацких, посчитавших болото местом совершенно иррациональным, объявил, что «афедрон» разумом человеческим непостижим и вообще объяснения не имеет и что даже вмешательство демонических, потусторонних сил не может объяснить вручение премии именно ему. Ведь, по словам Дмитрия Данилова, «бес может попутать раз или два», в случае же с премией шло какое-то чересчур планомерное попутывание: уже попадание в длинный список премии книги Колядиной было необъяснимо и непонятно, не говоря уже о попадании той же самой книги в шорт-лист, и, наконец, о вручении ей собственно премии.

Таков итог прошедшей дискуссии. Мне же, в общем и целом, кажется, что о главной причине вручения уже почти четверть века назад написал Игорь Яркевич: «Русский писатель обожает ж┘у, но не как место действия, а как состояние души». Обожаете? – получите, распишитесь.