Андрей Щербак-Жуков
Грустный философ Вячеслав Ковалев.
Фото Анастасии Барановой
Времена пиара и формата давят авторскую песню. Не дают ей оставаться прежней, стоять на месте. Заставляют преодолевать природный консерватизм. А пути к изменениям два: либо увеличивать число инструментов, усложнять аранжировки и вливаться в какой-нибудь из современных форматов, либо совершенствовать поэзию и добиваться чести быть причисленным к явлениям литературы. Собственно, с этого все и начиналось: и для Александра Галича, и для Булата Окуджавы, и для Владимира Высоцкого, и для Юрия Визбора музыка была скорее ходулями, позволяющими стихам добраться до слушателя. Собственно, только этих четырех авторов и можно читать с листа. А потом набежали «отморозки в свитерах», воспевающие прелести туристской жизни, и в их толпе потерялись настоящие поэты, которые, конечно же, не перевелись┘
Вячеслав Ковалев – автор и исполнитель песен из Санкт-Петербурга, на днях презентовавший свой новый компакт-диск в зале «Республика песни», затерявшемся в самом сердце занесенной снегом ВВЦ (павильон № 62), – давно и однозначно сделал выбор в пользу поэзии. Он давний участник придуманной Константином Арбениным и Александром Петерсоном «Могучей кучки» – фестиваля «поющих поэтов». Хотя Ковалев и прекрасный мелодист, в его песнях крайне сдержанные аранжировки; в студийном варианте – две гитары и еле слышный, уведенный куда-то вдаль ритм ударных; на сцене и того нет – только две гитары: они и Сергей Григорьев. Одним словом, все подчинено стихам, все сделано так, чтобы успешнее донести до слушателя звучание поэзии. Кстати, не всегда собственной – у Ковалева есть песни на стихи Сергея Татаринова, Андрея Широкоглазова и упомянутого выше Константина Арбенина: «Настольные и застенные,/ стихи мои, по сути –/ Комнатные растения, Проросшие через судьбы./ Объекты моей опеки/ И те, что не прижились, –/ Комнатные побеги,/ Растущие сверху вниз┘»
В собственных стихах Вячеслав Ковалев – городской романтик, даже если иногда отдает дань походной бардовской традиции, грустный бытовой философ. Середина жизни уже перейдена, но жажда любить и быть любимым не угасла.
Таков лейтмотив альбома «В начало». Ему было посвящено все первое отделение концерта. Вячеслав Ковалев рассказывал о песнях, вошедших в него, потом пел. Лирика его проста и поразительным образом диссонирует с внешним видом. Крупный мужчина с заметным животиком и не сходящей с такого же круглого лица улыбкой, поет о суетности нашей жизни, о невозможности остановиться и подумать о вечном. Но в этом-то диссонансе и есть определенный творческий ход: если бы это пел худой юноша с горящим взором, все превратилось бы в пустую банальщину. Он очень похож на скульптурное изображение Хотея, древнекитайское божество достатка, а поет – о тщете материального успеха. Именно в устах такого здоровяка эти стихи звучат проникновенно и искренне: «Я не верю тебе, и слова не доходят до сердца,/ Потому так легко отвернуться и сделать назло,/ Только свет фонарей никому не помог отогреться;/ Обделенный теплом, я хочу, чтоб тебе повезло┘» Завершилось первое отделение песней «Взрослеет человек», про которую сказали «претендует на мировоззрение»: «Но есть/ смирение и честь/ нести благую весть,/ что совесть не проесть,/ и если не по ней случается успех,/ его всего верней отмаливать, как грех┘»
Во втором отделении все было просто – в перерыве Ковалев общался со слушателями, а потом пел то, что они заказали.
«Республика песни» – не просто зал, а настоящий музей авторской песни. И корифеи жанра, настоящие, кстати, поэты, взирали с портретов на стенах – Михаил Анчаров, Александр Городницкий, Дмитрий Сухарев┘ На них, а не на кого-то еще старался равняться Вячеслав Ковалев.
