Евгения Маковенко В первое воскресенье июня в Государственном музее-усадьбе «Остафьево» – «Русский Парнас», согласно многолетней традиции, состоялся большой праздник в честь дня рождения Пушкина. Гулянье проходило шумно, по отработанному сценарию: множество гостей, выступления фольклорных коллективов, книжные развалы и торговля продукцией народных промыслов┘ Ярким событием стала работа поэтической гостиной, которая собрала почитателей поэзии уже в 27-й раз (праздник в усадьбе «Остафьево» начали отмечать еще в 1982 году). Музей пригласил на выступление московских поэтов: Максима Амелина, Лешу Ефимова, Илью Коропа, Александра Климова-Южина, Александра Герасимова, Алексея Рафиева. Между ними выступали стихотворцы из ближайших населенных пунктов и пушкинисты-декламаторы.
Стихи у памятника Пушкину звучали более полутора часов. Под открытым небом, под шелест листьев старых лип регулярного парка, того самого, в котором в XIX веке устраивались любительские спектакли для князя Вяземского.
В Остафьеве можно ощутить дымку времени. Воздух буквально пропитан русской словесностью, ведь там бывали столпы отечественной литературы: Николай Карамзин, Василий Жуковский, Денис Давыдов, Константин Батюшков, Александр Грибоедов, Михаил Погодин, Николай Гоголь, Александр Пушкин┘ Кстати, рассматривалась возможность обустройства свадьбы Пушкина и Гончаровой именно в Остафьеве┘
Ведущий выступления, поэт и литературовед Михаил Шаповалов, напомнил собравшимся о взаимоотношениях Пушкина и Вяземских. Александр Климов-Южин признался, что «из всего, что мы делаем, вытекает Пушкин, потому что он – у истока». Он читал пушкинский цикл «Поминание», а также цикл о комарах Михайловского; рассказал, что подготовил специальный «комариный» сборник, ждущий выхода. Получилось забавно: «┘Сё не комар перед тобой, не человеков погубитель,/ Хранитель крови родовой и ангел этих мест, хранитель./ Сё не комар, а царь Гвидон, разбередивший лоб твой медный,/ Сё – истый пушкинист, пардон. В конце концов всезаповедный┘»
Алексей Рафиев исполнил только одно произведение, связанное с Пушкиным интертекстуально («┘Теперь всё наше – до последней точки –/ в венце кириллицы, в начале новых букв,/ сметающих и наши оболочки,/ и наших страхов тополиный пух,/ стремящийся навстречу вечной жизни./ Не бойся, милый, больше ничего –/ отмолен Пушкин... Этот пух пушистый/ не страшен вовсе даже для него┘») и перешел к стихам, напоминающим канты и молебны-апокрифы.
Максим Амелин, любитель творчества Петра Андреевича Вяземского, пользуясь случаем, прочитал его стихотворение («Ротшильд, бедный Ротшильд, миллионщик бедный┘»), которое не публиковалось около 120 лет, потому что в нем звучит оправдание благодетельного богатства, ставшее актуальным в наши дни. Потом звучали авторские стихи из книги «Конь Горгоны».
Имя «виновника торжества» также упоминалось в стихах Александра Герасимова и в последнем произведении Риммы Казаковой, которым Герасимов завершил программу поэтической гостиной: «В мире так много разбито, разрушено┘/ Вместе со всеми плетем жизни кружево/ И открываем внезапно в себе:/ В играх судьбы мы не станем игрушкою!/ Вот наш исток: мы наследники Пушкина./ Скажем за это спасибо судьбе!..» Далее у памятника стали выступать все желающие┘
Музей уделяет пристальное внимание прошлому: почитанию известных гостей ушедшей эпохи, реставрации здания, восстановлению популярности усадьбы среди творческой интеллигенции. Жаль, что долгие годы работы поэтической гостиной никак не отразились в издательских проектах. Очевидно, что стихи десятков поэтов, выступавших в Остафьеве в течение хотя бы недавних лет, вполне могли бы быть напечатаны в большом сборнике, который был бы неплохим сувениром для тех, кто готов подкормить комаров в будущем.
